Он дружил, а она любила, тщательно скрывая свои истинные чувства. Это не трудно делать, когда другая сторона всеми силами старается ничего не замечать.
Костя считал ее таким хорошим другом, что исповедался в любви к красавице Оксане. Оказывается, он много лет надеялся, что она все же поймет его чувства, а Оксана взяла и вдруг вышла за Давида.
Маргарита, как могла, утешала Костю, а в глубине души радовалась, что так получилось, и недоумевала – как Оксана, женщина редкой красоты и обаяния, отвергла Константина и выбрала в мужья Давида, не только невзрачного, но и довольно скучного парня. Неужели оттого, что Давид из богатой семьи со связями, а у Кости есть только одна мама – учительница истории?
Она заставляла себя сочувствовать Косте, потому что знала, какую боль причиняет неразделенная любовь, но испытывала только счастье, что Оксана ему отказала, оставив бледный шанс девушке-другу. И все равно собиралась ненавидеть Оксану, как бы за то, что отказала. А на самом деле конечно же за то, что Костя ее любил.
Только на ненависть у Маргариты никогда не хватало духу. Оксана такая милая, и Давид с ней счастлив…
А когда родился Петенька, злость стала невозможной.
У сына Давида и Оксаны обнаружилась врожденная опухоль. Бедному ребенку не посчастливилось родиться в тяжелое, смутное время. Самые дикие и лихие годы уже отошли, но без денег в больнице все равно делать было нечего, а для лечения той болезни требовались очень большие, просто запредельные суммы.
Средства легко нашлись бы, согласись мама расстаться с коллекцией живописи, собранной в ее семье, но увы… «Только безумец продает сейчас произведения искусства», – отрезала мама.
Приходили Давид с Оксаной вместе и поодиночке, плакали, умоляли, но ничего не добились. Маргарита во время этих разговоров пряталась у себя, не хотела быть свидетельницей их унижения. Один раз попробовал даже Костя. Он пришел без приглашения и надолго закрылся с мамой в отцовском кабинете. Говорили очень тихо, но Маргарита вдруг услышала мамин смех и воспряла духом – неужели Костя пробился?
Нет, у него тоже ничего не получилось, и Маргарита до сих пор не могла понять – над чем можно было тогда смеяться?
Если бы дело было не в спасении жизни ребенка, она ни за что не осмелилась бы поговорить с мамой, а тут вдруг набралась духу.
Мама сказала, что ребенок все равно умрет. Надо смотреть правде в глаза. Хорошо, она поверит лживым обещаниям врачей и продаст коллекцию, несколько поколений бывшую достоянием семьи, и ради чего? Чтобы у родителей не возникло потом чувства вины? Семья сохранила шедевры в блокаду, голодала, лишь бы не утратить бесценные полотна, а теперь она должна все разбазарить ради спокойной совести безутешных родителей? Нет, это, может, и стоит того, если бы не было связано с лишними мучениями для ребенка. «Я не хочу брать на себя такой грех – оплачивать Петеньке несколько месяцев дополнительных страданий, –