соорудила скворечник для воробьев,
а внутри замка время для нас остановилось:
мы попали в медузу мгновения,
в синюю льдину вечерения
вместе с пыльным мамонтом дивана —
так бактерии счастья
дрейфуют в комете миллионолетья…
ты допила кофе и обнимаешь меня,
мы можем жить бесконечно в этом моменте,
пока не покроемся скукой и плесенью;
камин, как вытяжка, гудит,
вот гипертрофированные спички
из сказок про великанов,
корзина, копилка в форме прозрачного слона.
мы спрятались в осколке мира.
ты пахнешь кофе и духами,
женской перспективой,
а зима снаружи (жестокая белая обезьяна)
шкрябает когтями толстое французское окно,
терьеры дремлют, вздрагивая во сне, —
так было много раз.
наше круглое счастье – как стол, как пластинка:
достаточно поправить упавшую прядь
на золотисто-зеленое лицо – ты же марсианка? —
вернуть иглу проигрывателя в первую бороздку
мгновения,
мгновения,
мгновения…
давай зажжем камин…
чувствуешь, сжатые столетия
прорастают сквозь нас, будто каменные цветы.
шипами
лезут соборы без окон и дверей,
полная горница квантовых привидений,
и все наши прапрадедушки —
(бронзовые канделябры с синими свечами —
неясно отражены в реке времени.
смотри, волна застыла, как смола,
мы – ячейка общества; и карась
с красными жабрами замер, устал биться,
загадывать желания в мокрую чешую —
так мы иногда выходим из себя,
стягиваем тяжелые скафандры
(бабочка и ягненок, волк и отбойный молоток),
замечаем, что воздуха хватит на всех.
давай же сохраним
немного древнего тепла на пальцах и губах.
твоя пластилиновая рука, янтарные отблески,
марсианские поцелуи
и черные влажные ноздри терьера…
«синие волки зимних вечеров…»
синие волки зимних вечеров
хрипло завывают поземкой.
дома, дома, дома —
топорные великаны Урфина Джюса —
исполнены электрических очей.
наши редкие прогулки по зимнему парку
хрустят,
точно челюсти сверчка, пожирают белых мух.
сиреневый отблеск фар скользит по фольге.
слышишь? там, в глубине, в снежной утробе
вибрирует ветка метрополитена
под пудами мерзлой земли,
будто дракон чешет бетонные ребра
когтистой лапой.
а снаружи тянется к небу гряда
высоченных мордатых сосен:
стоят навытяжку на фоне персикового заката,
как английские гвардейцы в красных мундирах
и медвежьих черных шапках.
не шелохнутся, не чихнут вороном…