Молоток. Александр Гусев

Во всяком случае я точно понимал, чем равнобедренная трапеция отличается от прямоугольной. Понимал, что натрий лучше не бросать в воду. Понимал, что в случае пожара с задымлением стоит помочиться на собственную рубашку, прижать её к лицу и ползком направляться к выходу. В институте было тоже не сложно. Я понимал людей. Математический анализ, философия, бухгалтерский учет, банковское дело. Закончил с синим дипломом. От красного не видел смысла. Поэтому сам местами просто забил. Потом – несколько мелких работ то на одного предпринимателя, то на другую контору. Нужно было чем-то платить за жизнь. Жизнь, которую выбрал я сам, просто хлопнув дверью родительского гнезда и сказав: «Мама, папа, дальше я сам». Может быть, рано? Не думаю. В конце концов, лучше отблагодарить родных за тепло и всё то, что они для меня сделали, чем висеть обузой на шее и тянуть одеяло на себя. И потому сказать, что жалею, проделав такой путь – до кресла, в котором сижу сейчас, язык не поворачивается. Вот только как-то утром, за чашкой растворимого, я огляделся вокруг, потом еще раз огляделся, а потом понял, что меня терзает один вопрос. Тот, на который у меня нет ответа. Когда всё пошло по пизде?

      Есть только предположение. По мере жизнедеятельности мы сами выбираем, в каком звене пищевой цепи мы находимся. Сначала, словно цветок, мы прорастаем, крепнем, получаем всё самое необходимое и тянемся к солнцу. К жизни. Потом мы отбрасываем корни, движемся вперед. Выбираем свои интересы, соплеменников, обрастаем клыками и шкурой. Мы становимся хищниками. Не все, но становимся. Теперь либо ты ешь, либо тебя. И вот где-то тут я и споткнулся. Пообтерся зубами не об ту добычу. Не задрал лань, споткнулся на охоте и рухнул носом в перегной. Но и тут я не первый – миллионы падают, сотни тысяч встают. Я же из хищника превратился в амёбу. В офисный планктон, которому не нужно ничего – только план. Точнее, галочка в табеле напротив графы «план». Хотя и сказать на сто процентов, был ли я хищником -нельзя. Может, родился овощем, теперь планктон. Не такой уж и сильный даунгрейд, если разобраться. А раз не всё так уж плохо, значит, жизнь продолжается. Компромисс найден.

      Время – десять. Час пролетел за самокопанием. Прекрасно. Сегодня иду с опережением. До совещания с генеральным осталось два часа. Надо бы набросать презентацию какую-нибудь. Хотя кому она нужна?

      Наш генеральный директор – какой-то московский хер. Лично я с ним не знаком, хотя много раз общался с ним по скайпу. Моё мнение – в нашей работе он не шарит. Иначе давно бы уже уволил нас, бездельников. Людей замотивированных социальным пакетом, оплачиваемым больничным и окладом, который упадёт ка карту в конце месяца, даже если тебя вдруг похитили инопланетяне. Не работа, а мечта. Уверен, многие бы с радостью прыгнули на моё место. Когда- то я и сам с радостью на него прыгнул. Времена меняются. Оплата труда – нет.

      Встаю, время есть. Лифт. Перекур. Лифт. Рабочее место. Ребята по-прежнему обмениваются забавными моментами, по большей части из чужих жизней.