– Будем стараться, Марк Савельевич! Спасибо вам за уделенное время. Всего доброго, – резюмирую я. Всё так же четко, сдержанно и бодро.
– А не надо стараться, Игорёк. Надо делать! – максимально спокойно, но довольно агрессивно продолжил Марк. – А Гене передай: если и дальше будет ебланить, я ему живо найду замену. Болеет он что-то уж слишком часто. Не привитый, что-ли?
– Не знаю, Марк Савельевич. Но могу уточнить, если требуется, – отвечаю я, как прописано в корпоративных свитках мудрости.
– Сам уточню, всё, работайте! – выстрелил в меня генеральный, и звонок завершился.
– Вот и отлично, – добавляю я. – А то у меня совсем нет на это времени.
Надо попить чай. А то кофе сегодня уже очень много. Говорят, в таких количествах вредно. Как это проверяли? Поймали двух человек, и накачивали их чаем или кофе пока кто-нибудь из них не даст дуба? Потом сравнивали, кто склеился раньше? Интересная профессия. Надо помониторить варианты.
Выхожу из кабинета. Громко хлопаю дверью позади меня. Замечаю, как семь пар глаз приковываются ко мне. Я встаю по стойке смирно. Просовываю ладонь левой руки между третьей и четвертой пуговицами на груди рубашки. Мочу при помощи языка правую ладонь. Зачесываю челку на левую сторону. Корчу свирепую гримасу и выдаю максимально злостно и агрессивно:
– Schweine! Ви когда бутхете работать? Сколько можно вам платить прхосто так? Безмозгхлые Schweine! Я унищьтожу вас! Всех унищьтожу! Вы будхете работать за йеду!
Повисает пауза в несколько секунд. Все смотрят на меня. Я со злобной миной смотрю на коллектив. И тут мы почти все одновременно заходимся хохотом. Настоящим. Искренним.
Если жить без иронии, можно не дожить. Потому я иногда и люблю выдать такой перфоманс. Поэтому коллеги тепло ко мне расположены. Я, скорее всего, никогда их не пойму. А с другой стороны – должен ли? У них своя жизнь. У меня своя. Но раз уж львиную долю времени, с понедельника по пятницу, мы находимся в одной комнате, почему бы не выжать из этого максимум?
Из туалета в кабинет возвращается Максим. С искренним непониманием смотрит на всех – на людей, хохочущих посреди рабочего дня.
– А чего вы ржете? – удивленно промямлил Макс.
– Гитлер заходил, – испуганно перехватываю инициативу я. – Сказал, всех расстреляет, если ты не поставишь кипятиться чайник, а я не схожу покурить. Ты за старшего по части чайника, Макс. Не подведи!
Я пошёл к лифту. Слышу, как за мной следуют звуки других шагов. Коллеги. Что-то обсуждают, смеются.