– Я?… Я, наверное, тоже рад…
Она подошла ко мне… Она наклонилась надо мной… Она меня поцеловала…
Ты уж прости меня, Леш, за такие словечки из женских романов. Понимаешь, я когда тот вечер вспоминаю, романтичным становлюсь до ужаса… Вот видишь, слеза пошла… Не волнуйся, сейчас пройдет. Говорят, что плачут или от боли или от счастья. Не верь этому, Леша. Плакать от всего можно. Реакция организма такая. Защитная, наверное… Слезу пустишь в трудный момент, и легче сразу становится. Не замечал? А я заметил.
Мы после работы гулять пошли. Я по привычке в старом Колином портфеле с дырочками лежал. Так уж повелось, что на несколько месяцев этот самый чумадан стал моим транспортным средством. Я не возражал, наоборот даже, нравилось мне там. А что? Все видно, все слышно, запахи, опять же, все улавливаешь… Самое то, что надо, короче.
Тогда я впервые увидел, как мосты разводят. Зрелище, скажу тебе! А, ну да, что я тебе про мосты рассказывать буду? Сам видел. Производит впечатление, правда? Удивительное изобретение. Уникальное и не менее интересное, чем я. Хотя, я не изобретение, а, скорее, феномен мысли и научного творчества.
Домой к Наташе пришли уже под утро. Двери общежития были заперты, Наташа долго стучала, прежде чем заспанный вахтер, поворчав для приличия, пустил нас внутрь.
Я лежал в Наташиной комнате на своем привычном месте – на прикроватной тумбочке, рядом со знакомым мне потрепанным томиком Ахматовой и облезлой настольной лампой. Наташа ушла в душ – он у них в конце коридора, – а я наслаждался пением соловьев за открытым окном. Легкость ко мне во время прогулки вернулось, настроение было великолепным. Это ж надо, колбаса влюбленная! Кому сказать, не поверят. И ребята – молодцы. Я-то, грешным делом, думал, что забыли про меня, про мечту мою человеком стать. Не напоминал, однако. Понимал, что забот в лаборатории и так хватает. Может, когда-нибудь и до меня руки дойдут. Ждал терпеливо. И дождался. Коля-то с Сашей, а?! Каковы?! Такой сюрприз – всем сюрпризам сюрприз. Быть мне человеком или сгинуть навсегда… Понятно, что гарантий нет никаких. Таких экспериментов на земле еще никто не проводил. Честно говоря, было немножко страшновато: а ну, как не получится? Но я эти мысли от себя гнал подальше. Главное, что сейчас все хорошо, а там видно будет.
Пришла Наташа, румяная такая и свежая, с полотенцем на голове. Халатик скинула и нырнула под одеяло. Бог колбасный, какое у нее тело! Столько раз здесь ночевал, а не видел до сих пор. Она все в пижаме спала, а тут – на тебе, совершенно голая! Я аж напрягся весь от желания. Потом-то узнал, что такое состояние эрекцией называется…
– Ну что, Большой Змей, пора тебе настоящим мужчиной становиться! – услышал я голос Наташин как будто издалека откуда-то, настолько оглушен вожделением был…
Что потом произошло, рассказывать как-то стеснительно. Не люблю я интимную жизнь, Леша, на всеобщее обозрение вытаскивать. Скажу лишь, что реплика меня тогда одна, произнесенная Наташей, огорошила:
– Ты Змей, воплощенная мечта любой женщины. Живой член. Твердый, чувственный,