И все же Теофилакт так и оставался бы на вторых ролях, на ролях уважаемого, но все же исполнителя чужих страстей, если бы не его жена Теодора. Теодоре в то время было двадцать два года. Высокая, с длиннющими черными волнистыми волосами, с завораживающими глазами цвета египетского изумруда, с четкими, но не резкими чертами лица, побуждавшего мужчин на сумасшедшие подвиги, она невероятным образом приковывала к себе внимание. К тому же она обладала знаниями, невиданными для женщин того времени. Теодора не только владела латинской и греческой грамотой, что уже было качеством экстраординарным, она привезла с собой значительный багаж каких-то необычных для жителей Рима вещей, устройств и материалов. Злые языки немедленно заподозрили Теодору в ворожбе, впрочем, в ту пору это не считалось столь тяжким преступлением, каким оно станет спустя триста – четыреста лет. Зато также быстро по Риму распространились сведения о том, что Теодора владеет блестящими познаниями в медицине, и нет нужды лишний раз говорить, что некоторых знатных сеньоров, наподобие Адальберта Тосканского, после этого немедленно начали одолевать разного рода недуги, очень быстро излечимые нежными ручками восхитительной гречанки.
Стоит отметить, что к популярности своей жены среди других мужчин Теофилакт внешне старался относиться спокойно. Ему даже немало льстил тот факт, что среди прочих Теодора в свое время остановила выбор на нем. Также он прекрасно видел, что красота жены позволяет ему открывать двери самых знатных и влиятельных домов обеих империй христианского мира. И в то же время наивно будет полагать, что ревность обходила его своим вниманием.
Вот и сейчас Теодора слишком фамильярно, учитывая статус гостей, решила возлечь на удобном мягком диване. Белое платье ее было выткано из тончайшего арабского шелка, пожалуй, даже чрезмерно тонкого, чтобы оставить дух епископов таким же смиренным, каким он был при входе