Перед каждым отрядом стоит пионервожатый и, оглядываясь на физрука, показывает следующее упражнение. Сегодня Гаврилович укладывается в пятнадцать минут. Звучит: «Здоровье в порядке?». Нестройное блеяние: «Спасибо зарядке!» в ответ. Cтайки говорливых пионеров расходятся по дорожкам к одноэтажным корпусам.
Алексей Рыжов
Нарисованная «Поморином» на щеке буква «А» подсохла и стягивает кожу. Приоткрыв глаза, Алёша видит ухмыляющуюся рожу братца. Рядом с ним ещё двое. Стоят у кровати и, посмеиваясь, ждут пробуждения
«Хоть бы ночью намазали, гады! Я бы почувствовал, смыл. Заразы. Специально намазали попозже, чтобы вся палата увидела и посмеялась!», – думает Алеша, не открывая глаз.
Жмурки длятся минут пять. Алексей притворяется, что спит. Андрей с друзьями ожидает, пока брат откроет глаза.
Ситуацию разрешает Вик Вик. Воспитатель с рычанием врывается в палату:
– Почему спим, первая палата?! Для кого была команда «на зарядку»?
Не говоря ни слова, мальчишки тянутся к выходу.
– Кто раскрасил Рыжова?
Ухмылки на лицах – и, по-прежнему, тишина.
– Я спрашиваю: Кто? Намазал. Рыжова!!!
– Не знаем, Виктор Викторович, – не выдерживают самые трусливые
– Ладно, на тихом часе поговорим. Пошли на зарядку. Рыжов, иди, смой пасту – на идиота похож.
Прижав к щеке полотенце, шаркая вьетнамками, мчусь к умывальнику.
Крытый шифером прямоугольник пуст – все уже на зарядке. Захожу вовнутрь и, сидя на корточках, тру щеку. На ней горит, не желая смываться, буква. К горлу подступает ком. Деревянная решетка под ногами постукивает каждый раз, когда я склоняюсь над краном.
Даже в умывальнике слышно, как Гориллович орёт: «Здоровье в порядке?». Надо идти в отряд, застилать постель, одеваться и смотреть в глаза тех, кого ненавидишь.
Две недели назад
«Никогда не нравилось ездить в лагерь. Не давал бы маме таксопарк каждый год бесплатные путёвки, поехали бы к бабушке. Теперь страдать три недели» – верчу головой, рассматриваю окрестности таксопарка.
Холодное утро. Ночью шёл дождь. Рядом с нами ветер гонит рябь по здоровенной луже. Невдалеке висят на родителях малыши – их отправляют в младшие отряды. В стороне замечаю знакомое лицо – Борька!
В прошлом году мы две смены оттрубили вместе, сдружились. Попрошу в автобусе, чтобы посадили рядом.
Долго стоим, ожидая колонну. Солнце уже высоко, но его скрывают тучи. На площади – многоликая толпа. Ревут малыши, гудят отцы, строгие мамы и бабушки раздают последние наставления детям и внукам.
Мама, устав говорить, молча сжимает мою руку. Андрей давно стоит в стороне – болтает со знакомыми девчонками.
Издалека слышен рёв моторов. На площадь выползают темно-вишнёвые мастодонты. – Ура! Дали «Икарусы»! – и мы,