– Даже если и есть, нас он вряд ли заметит. Что ему до суеты человеческой? – Я по возможности тонко улыбнулся.
– Интересная позиция, – беседа занимала бородатого несравненно больше, нежели насквозь проигранный контракт. – Значит, он есть, но не для нас?
– Версия ничуть не хуже других.
– Я бы сказал, лучше многих!
– Возможно, и так!
– Ходи, Лева! – вистующий явно предвкушал очередную взятку.
– Без двух! – Лева бросил карты на стол. – Только и в этой версии есть коренной изъян!
– И где же он?
– Он в том, что весь смысл веры в относительной близости бога. В том, что он слышит и видит нас. Ведь это наш бог.
– Может быть, в вере нет смысла?
– Верую, ибо нелепо! – мой собеседник усмехнулся. – Вы прагматик, – он покачал головой. – Причем законченный.
– Осуждаете?
– Не завидую. Человеку тяжело без веры.
– Человеку всегда тяжело. Без счастья, без денег, без друзей, без любви, без побед. Плюс один по сути ничего не меняет.
– Вы циник.
– Причем законченный.
– Хотите сигару?
– Ваше утешение для законченных циников?
– Просто лишняя сигара.
От сигары я, конечно, не отказался, но и курить тут же не стал. Не любил я курить в шумной толпе. Предпочитал блаженное уединение. Но незадачливый преферансист не выпускал меня из своего поля зрения. Он желал знать о боге. Не о том, который перед ним. Но о том, которого он никогда не увидит.
– Но в принципе вы можете предположить существование бога?
– Конечно, могу. Правда, он будет изрядно отличаться от канонических воззрений.
– Тем, что ему плевать на людей?
– Во-первых, не плевать, он просто не знает об их существовании. А во-вторых, не может у бога быть столь примитивных целей, как спасение или кара человечества. Он бог! Он выше звезд и старше вечности! При чем здесь люди?
– Кто-нибудь всегда при чем, – Безладов протянул мне бокал с коньяком. – Что-то ты сегодня заводной, Саня. Тревожный, как насморк.
– Лестное сравнение, – я выпил коньяку. – Как тебе здесь?
Мы отошли от стола, за которым Лева собирался играть мизер. Судя по очередному «удачному» прикупу, помочь ему в этом мог только его желанный бог. Такой близкий и такой недостижимый.
– Богема… – Владимир чуть скривил губы. – Слишком много ненужной тоски в глазах.
– А сам-то ты кто?
– Я – профессионал.
Я с усмешкой кивнул и допил коньяк.
– Александр! – ну вот, теперь религиозный картежник знает мое имя. – На мгновение!
– Как мизер? – я подошел к задумчиво смотрящему на меня преферансисту.
– Сел. Но без «паровозов», – он помолчал. – Я вот что хотел сказать. Неважно, знает бог о нас или не знает. Важно, что мы знаем о нем. И он нам нравится. Именно