это мальчик,
потерявший от лета ключи.
5:0
-5-
Опять – на "вы".
Глазок любви закрашен
помадой чёрной.
Мой разъём дверной
уже не совместим с разъёмом вашим.
В ресничек сеть
распался свет земной,
иглой застряв в цепи замочных скважин.
Стою.
Одна.
В "стекляшке" проходной -
-4-
Вертушка.
Все входящие – бесплатно.
Через меня
текут по кольцевой -
статисты.
Лиц мелькающие пятна.
Опять не он…
Неона неживой
на ниточке истлевшей, Ариадны
хрусталик –
притворившаяся мной
царевна спящая,
и речь сквозь сон невнятна:
-3-
… мне, травести́,
себя самой вести?
одной-за-двух, свой танец чёрно-белый?
Мужчин, всплывающие в памяти, пробелы.
Истлевших прописей чернильные мечты.
Наполовину высохшее тело.
Зубов сведённые над безднами мосты.
-2-
Стихает дрожь,
немеют эхолоты,
и рыбы щурят обезвоженные рты
сквозь рёбер вынутых темнеющие соты.
Пустоты дней.
Несросшиеся ноты.
Друг в друга вложены стаканы пустоты
и в сердце – прочерк жирный -
это –
Ты.
-1-
На блюдце времени заиндевел мате́.
Веретено.
Морщин клубок.
Котэ́.
В квартале фонарей голубоватых
бутоном розовым чернеющая вата.
Янтарной дымкой на седом хвосте -
запекшаяся трещина заката.
-0-
Из раны – дождь. Одна я не останусь.
Он словно поджидал. Из-за угла
катящийся за шиворот, под старость,
с той стороны зеркального стекла -
забытых грёз
нечаянная радость.
Взъерошенные ветром семена,
захлопнутые створки-имена,
и лёгкая,
осенняя усталость.
Летнее
Язык болтается сиреневый
над морем – облако повесилось,
зажмурилось, слетело лесенкой,
качается, щекочет дерево.
А мы в закат идём по берегу,
совпав по месту и по времени,
и нам вполне себе сиренево
до моря, облака и дерева.
Лилово нам, и фиолетово
торчит топориком из темени
луна, тараща зрак базедовый -
на звёзды, брызнувшие семенем,
на море, кипарисы, лётчиков
подбитых, выбитых из стремени,
с резьбы слетевших и со счётчиков,
с учёта снявшихся из племени,
на доколумбовое облако.
Любви язык поймав сиреневый,
летаем с дерева на дерево
как два язычника-безбожника.
Заклинание
Успеть бы, успеть, успеть до зари!
Пока ещё живы мои снегири,
пока