Но однажды ответственный секретарь газеты Николай Иванович Кузнецов спросил меня, не могу ли я иногда приезжать к Эрен-бургу на дачу по воскресеньям, чтобы помогать ему управляться с выращиванием цветов в его оранжерее. Кузнецов считал, что раз меня наградили премией за научную работу по ботанике, я должен подходить как консультант в таком нехитром деле. Я согласился, и Эренбург стал присылать за мной к общежитию своего шофера на шикарной черной машине, тот же шофер привозил меня поздно вечером обратно. Илья Григорьевич особенно любил тюльпаны, причем он рассказывал, что специально летает иногда в Голландию, чтобы покупать там луковицы растений с наиболее интересными по расцветке и форме цветками. Для меня такое объяснение казалось чем-то совершенно ирреалистичным. Представить себе, что советский человек мог по своему желанию взять билет и полететь в капиталистический мир только за тем, чтобы купить в свой садик тюльпаны особой раскраски, я не мог.
Эренбург учил меня по ходу дела разным вещам, и одному его напутствию я часто потом следовал, вспоминая его с признательностью. «Не упускай своего счастья, – говорил он мне, – многое в жизни бывает лишь раз, не повторяется и не возвращается. Если что-то можешь сделать сейчас, сию минуту, – делай. Мгновенья не длятся долго. Они – мгновенья. То, что пришло сейчас, завтра может не прийти. Так не хлопай ушами, не упускай шанс. Он может оказаться важным. И единственным. Всё ведь в твоих руках. Только надо относиться к жизни серьезно. И с вниманием. И с волнением душевным. И с постоянной готовностью к свершениям. Лень – враг хорошего и нового».
Один из рассказов Ильи Григорьевича поразил меня. Дело было во второй половине мая 1956 г., через несколько дней после кончины Александра Фадеева, которого в те годы преподносили в СССР как чуть ли не самого великого писателя советской эпохи. Ведь он написал повесть «Молодая гвардия», которую мы проходили в школе как главное произведение социалистического реализма. Мать основного героя этой книги Олега Кошевого – замученного фашистами руководителя украинского комсомольского подполья в Краснодоне – постоянно появлялась на телевидении и вещала на тему патриотизма, в кино часто крутили одноименный фильм, Фадеев был главой Союза писателей СССР, и считалось, что с ним постоянно советовался сам товарищ Сталин по вопросам литературы.
Когда я упомянул имя Фадеева и сказал что-то о его кончине, Эренбург поразил меня.
– Его смерть не была естественной. Он покончил с собой, – уверенно произнес Илья Григорьевич.
Я был удивлен новостью о самоубийстве писателя, спросил, при каких обстоятельствах это случилось. И тут Эренбург сразил меня окончательно. По его словам, Фадеев незадолго до кончины вернулся