немецкой кавалерии в Бородинском сражении. Состояние собственно французской кавалерии, полагал Дитфурт, было значительно худшим, тем более что «вообще французы являются плохими кавалеристами». В подсчетах численности русских сил автор, опираясь исключительно на немецких авторов, отметил противоречивость данных, но отдал все же предпочтение цифре 142 тыс., включив сюда и ополченцев
[188]. Особенно подробно, обращаясь к работам Рот фон Шрекенштайна, Буркерсроды, Рëдера и других немцев, Дитфурт описал организацию, вооружение, личный состав, а также моральный дух немецких контингентов к Бородинскому бою и пришел к выводу об их удовлетворительном (в отличие от французских контингентов) состоянии. Вполне убедительно, нередко детализируя, Дитфурт осветил главные события сражения, подчеркнув ожесточенность боя за Багратионовы «флеши», которые были взяты к 10 часам, Утицкий лес и д. Семеновское. Всюду немецкие войска сыграли решающую роль. Там, где французы действовали «в одиночку», как, например, при атаке Бонами батареи Раевского, все заканчивалось неудачей. Особую роль сыграла немецкая кавалерия в окончательном покорении «большого редута» и кавалерийском бое к востоку от него. Ключевую роль немцев Дитфурт отметил и в действиях противоборствующей русской армии – Е. Вюртембергского, Вольцогена и др. Хотя сражение и не закончилось полным разгромом русской армии, что Дитфурт связывал, прежде всего, с ошибками французского командования, недостаточно хорошей организацией и моральным состоянием французских частей, русские потери составили 40–45 тыс. (10–12 тыс. убитыми и 30–33 тыс. ранеными), 30 орудий и 5 тыс. пленными. Французские потери составили 30 тыс. человек.
В 1910–1914 гг. выходит особенно многочисленная немецкая литература, посвященная кампании 1812 г.[189] Это было вызвано не только столетним юбилеем великих событий, но и совершенно новой социальной и духовно-психологической ситуацией в Германии. Народ становился армией и по-новому понимал долг, достоинство и авторитет. Примером того может служить работа социал-демократа Франца Меринга (1846–1919) «От Тильзита до Таурогена», опубликованная в 1913 г. В начале ХIX в., полагал он, завоевательные стремления Французской революции «столкнулись с дикими захватническими инстинктами азиатской деспотии». 7 сентября 1812 г. Кутузов проиграл генеральное сражение. «…Если ужасная битва явилась все же для русских почетным поражением, то это заслуга Барклая, а не Кутузова, который бражничал вдали от поля сражения и имел бесстыдство донести царю, будто была одержана победа. Ответом на это явилось вступление Наполеона в Москву 14 сентября». Однако к Бородину у Наполеона было только 120 тыс., и пространства России быстро поглотили его армию. Последующее освобождение Германии Меринг категорически отказывался связывать с результатами Русского похода[190].
Наибольшую известность приобрели вышедшие накануне Первой мировой войны работы авторитетного немецкого историка Пауля Хольцхаузена[191], особенно книга «Немцы в России в 1812 г.». Попытавшись учесть всю
