которые
на тоскливый вопрос Улисса стонут
«нет, но скоро»70, вопрос,
который
полынным туманом висит над граалем à bulle, Pernod71,
который
в декадента превратит любого, либо, как ожидается от всего зеленого,
родит оранжевое.
III. Адриатичное
Гамильтониан
Общее море
Духом втекает.
В канфары.
В губки.
В коралл.
В эмбрион.
Но не в труп.
Не в кремень.
Не под пробку.
Общего моря
общие волны —
общие мысли
целуют простые числа
Простые не делятся,
в них нет рефрена.
Напротив, гребни цикличны,
волны голодны
до резонанса.
Имеющий разум, сочти
Тейлора ряд синуса
в дзете Римана72.
Сделай меня для начала землей
Не пот льда, —
полярная слизь с
ласт моржа.
Схлеснет.
Не кости, —
сорбет, пломбир
в чашках коленей.
Сцепит.
Не визг струны арбалета, —
шкварчащий
лом в ухо воздуха
через висок земли.
Всверлит.
Вдох – ингаляционный наркоз – кляп.
Запрёт.
Не выдох, – аварийная
разгерметизация,
плевок иллюминатором в солнце, или
чих Гинденбурга.
Испепелит.
Не сердце, —
багряный медведь датый
из зоо ребер
сквозь водосток горла
лапу в мозговую перчатку и —
херачить ударных
партию на гидро-электро-
дамбе.
Прорвет.
Это лязг карающего счастья
бульдозером по земле,
бывшему мне.
Идёт танцем.
«Сменить имя…»
«прозелити́зм» – стремление обратить других в свою веру
Сменить имя
как ты,
на годовщину
голубой валентинки73,
принять форму ящика сердца74,
изнанкой вывернуть: снаружи = внутри,
и ждать ареста
полицией кармы75.
Ругаться матом76-
– и-матикой, бормотать
в ашрамах Адриатики
дико, разумеется.
Найди-ка тут рацио,
брат Гораций.
Мне симпатичен именно этот способ сдаться.
Акватика сюрэгоизма
Слезные тонкие
сталактиты беззвездного
текут на контакт
к Кипарискам, катодами пере-
резая берег линяющий
первым штрихом крещения
колонковой рапирой.
Я – метроном-монета,
иностранная