приговаривает «ramble, ramble35»,
приговаривает к концу Страницы36,
по расписанию, раздирая культурный слой иллюзорными якорями,
вспенивает отражения в духе лагуны,
похищает (мою) Европу.
Кондуторе отрывает от билета важное,
без надрыва билет не действует.
Пассаж из Сейчас – во вчера,
пассаж из Сейчас – в завтра, биполярное расстройство, повод поговорить с собой.
Все началось объятием-Bra37,
все завершится Ket38-объятием, —
в скобках – суперпозиция,
вокруг – волны.
Если конец напоминает начало,
то ты в петле,
революционер сансары.
Трехразовое
Ставни, веки, фасады окрашены,
камни разложены, как горбы черепах,
будь я китом, лег бы,
столпы, кресты, подзорные, медные трубы подняты,
рыбы беглые пялятся на ноги, моют,
солнце крепко подвешено, светится граппа святая.
Завтраками не травят, – ланч.
Мурка по кличке Marco39
с отлетевшей улыбкой меню зачитала:
– мир и мертвую плоть40, per favore,
на компосте из руколы,
пустырника и валерианы.
Вот, кстати, и старуха too-old-for-корвалол
скрипит колесом культуры,
а за ней следом и время ужина,
который положено
отдать врагу, да где б его взять,
все любимые.
Ужином, было, пометил дорогу назад,
но чайка склевала, —
та самая, чистая, вечная птица.
Ombre des ailes fantômes
От парусника тень
до лопаток (турбины)
крыльев фантомных
дрожащих солнечный ветер заметил
Salute l’étoile41 какого
ты класса спектрального42 будешь вино
слезить очами меня качая
на зависть мечтателей
сбывшихся в пульсе
синхронном
сейсмоопасном Рихтера Времени43 года
из лета доcoupleнного, парного.
Утопи я
Она целовала по-французски,
долго,
мой испещренный Брока́44 центр, и
тешила спелое эго, топтала
мой стих моногамный босыми ногами, и
затопляла цветы-акелеи45 наваром
из фолиантов passiti,
как подобает Эрато —
изъять из урана46 grafiti —
она испускала сияние истин и
поликровную лаву густых
иератических мыслей.
Недо-касание пятки Мадонной,
борьба Ахиллеса с рептильным47, languide carezze48 – мне мало, Венеция.
Жажду объятий, ломающих ребра,