И он не ошибся. Через несколько минут Арриэтта оглянулась назад, но увидела лишь спокойную воду: изгородь скрылась из виду. Напряжение спало, и все наконец-то расслабились; только Спиллер упорно толкал барку вперёд.
– Где-то тут был нож для масла. Я оставил, чтобы был под рукой, – сказал Под и повернулся, словно собирался снова вскарабкаться на гетру, но замешкался. – Вам с матерью лучше лечь спать: надо хорошенько отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день…
– Папа, пожалуйста, можно не сейчас? – взмолилась Арриэтта.
– Делай так, как я сказал, девочка. И ты тоже ложись, Хомили, а то совсем выбилась из сил…
– Ради всего святого, Под, зачем тебе понадобился нож для масла? – слабым голосом спросила Хомили.
– Как зачем? – удивился Под. – Это же руль! А теперь обе забирайтесь под гетру и укладывайтесь.
Он отвернулся от них и начал очень осторожно взбираться на гетру, а жена и дочь не спускали с него глаз.
– Прирождённый альпинист! – с гордостью произнесла Хомили. – Идём спать, Арриэтта, не будем спорить с отцом. Становится холодно, а мы всё равно ничем не поможем.
И всё же Арриэтта мешкала. Ей казалось, что веселье только начинается: здесь столько всего можно увидеть на берегах ручья, к тому же под открытым небом, на свежем воздухе. Ах, это же летучая мышь! И ещё одна! Должно быть, здесь много комаров. Нет, какие комары ранней весной! И правда, ещё холодно, но весна вот-вот наступит. Прекрасная весна! И новая жизнь… Нет, всё-таки очень холодно!
Тем временем мать уже скрылась из виду, и Арриэтта нехотя поползла под гетру, осторожно вытащила маленькую подушку и положила её в самом конце их постели, чтобы хотя бы голова оставалась на свежем воздухе.
Забравшись под сшитые мисс Мэнсис простыню и одеяло и немного согревшись, Арриэтта легла на спину и принялась рассматривать ночное небо. Опять сияла луна, хотя временами её заслоняли нависшие над водой ветки или почти прозрачные облака, мерцали звёзды. Ночь была полна странных звуков: она даже услышала лай лисицы.
Арриэтта лежала и размышляла: интересно, какая новая жизнь их ждёт? Сколько времени им потребуется, чтобы добраться до незнакомого дома? Большой дом человеков – вот и всё, что она о нём знала. Больше, чем Фэрбанкс-Холл, – так сказал Под, а Фэрбанкс-Холл был вовсе не маленьким. Рядом с новым домом имелась лужайка, спускавшаяся к пруду. В пруду бил родник, который и питал тот самый ручей, по которому они сейчас беззвучно плыли. О как же она любила пруды! Арриэтта вспомнила пруд возле поля. В то время они жили в ботинке, и это было очень весёлое время. Она ловила мелкую рыбёшку, каталась по пруду на старой крышке от мыльницы, принадлежавшей Спиллеру, училась плавать… Кажется, это было так давно! Она вспомнила про цыгана по прозвищу Кривой Глаз и его фургон: дразнящий запах жаркого из фазана, когда они, напуганные и голодные, прятались под сомнительным прикрытием неопрятной кровати Кривого Глаза, а ещё та женщина со свирепым лицом, жена Кривого Глаза.