– Джереми, объясни нам всем свое поведение.
– О чем ты?
Нико фыркнул.
Начались нудные препирательства. Меня обвиняли в том, что я пытаюсь увести у Нико невесту. Сначала я вяло отбивался. Потом начал злиться.
– Да нужен ты мне очень со своей невестой! Если у нее не хватает мозгов понять, хочет она за тебя замуж или нет, я здесь при чем?!
– Не смей так говорить об Адели!
– Господи, да заткнись ты уже, нытик…
– Джерри! – не вытерпел Берн. – Я понимаю, у нас с тобой были э… разногласия, но не переноси свои обиды на моего сына!
Зря он это.
Я медленно повернулся в его сторону.
– Джереми, – предостерегающе проговорил отец.
Я собирался сказать Берну все, что о нем думаю. Самые обидные и жестокие слова готовы были сорваться с моих губ. Мне хотелось ранить его, унизить прямо перед Нико и Аделью, но…
– Джереми, не надо.
Я посмотрел на отца, напряженно наблюдавшего за мной. Потом на испуганную Адель, на бледного несчастного Нико…
– Простите. Я не хотел, – буркнул я и вышел, хлопнув тяжелой дверью.
Так и не разразившаяся гроза, к которой я был готов и которую так мучительно ждал, давила на меня. Если бы я все-таки сказал то, что собирался… Отец сорвался бы, он наорал бы на меня. Может быть, даже ударил. Получается, я испугался? Или мне просто не хотелось стать свидетелем того, как отец заступается за этого сраного педика?
***
Следующим вечером я сидел в баре. Ко мне подошел какой-то парень и вкрадчиво сказал:
– Ты смотришь на меня весь вечер. Знаешь, бармен – мой знакомый. Если хочешь, я попрошу у него ключ от комнаты для персонала…
На самом деле я никуда не смотрел. Я сидел, глубоко погрузившись в раздумья о том, что мне делать со своей жизнью. Полный бокал темного пива так и стоял нетронутый передо мной. Я уже собирался послать парня куда подальше, как вдруг, вспомнив отца и Берна, подумал: «Интересно, а мог бы я?..» И молча кивнул.
Оказалось, что я мог.
Много лет я провел, старательно притворяясь, что в моей жизни никогда не было этого эпизода. Я никому до сих пор не рассказывал о нем. Но теперь я думаю, что этот маленький случай оказался переломным моментом в моей судьбе. Хотя бы потому что, когда я быстро вышел из бара, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, в моей голове крутилась только одна мысль: «Надо валить. Надо нахрен валить из этого города…»
Утром я собрал вещи. Поколебавшись, позвонил папе.
– Надо поговорить.
Я снова был в его кабинете, пришел туда прямо с чемоданом. Отец задержался на нем взглядом, затем кивнул мне на кресло. Я остался стоять.
– Мне нужно разобраться в своей жизни. Понять, что дальше. Здесь я не могу этого сделать…
– Значит, уезжаешь. Могу я спросить, куда?
– Нет.