– Малышка ее не помнит, – признался Марсель, – но я показываю ей фотографии, говорю с ней о Флоранс… – он добавил:
– Оасовцы, мерзавцы, не успокаиваются, пару недель назад они опять устроили покушение на де Голля… – он мог попросить о переводе в президентскую охрану:
– Хотя вряд ли получится, – понял Марсель, – каждый хочет сидеть в Париже или летать в Америку, а не болтаться по задворкам цивилизованного мира, среди беглых нацистов или местных бандитов… – Тата незаметно коснулась его руки:
– Я знаю, о чем ты думаешь… – одним дыханием сказала девушка, – но это твое дело, а мое дело… – синие глаза улыбались, – ждать, пока ты вернешься, милый… – переполненный паром, наконец, отвалил от пристани. Грязная Вольта бурлила под винтом, судно тащилось к середине реки. Марсель краем глаза заметил движение в толпе:
– Это мне совсем не нравится, – спокойно подумал он, – кажется, у парней есть при себе оружие.
Вальтер и десяток оставшихся патронов лежали в вышитой торбе, вскинутой на его плечо. Он не выпускал мягкой ладони Таты:
– Мы на пароме единственные белые… – это ему нравилось еще меньше, – в здешних местах можно наткнуться на каких угодно подонков… – затрещали автоматные выстрелы, пули хлестнули по речной воде. Паром резко остановился. Парни распоряжались на местном языке, но Марсель и так все понимал:
– Банда берет заложников. То есть не заложников, а пленников… – он почти до боли сжал руку Таты:
– Молчи, – велел ей Механик, – не смотри им в глаза, опусти голову. Говорить буду я, здесь так принято. Надвинь шаль на лицо, – глаза девушки расширились.
– Марсель, – она побледнела, – что им надо?
Тата едва сдержала крик. Парни вытолкали из замершей, поднявшей руки толпы, какого-то старика. Крепкий негр, с наголо бритой головой, в хороших ботинках, щелкнул пальцами:
– Главарь, – понял Марсель, – такая обувь здесь только у чиновников или бандитов… – старик, истошно вопя, пытался уцепиться за перила парома. Раздался плеск воды, Тата закрыла глаза:
– Им нужны здоровые молодые люди, – мрачно ответил ей Марсель, – они будут торговать рабами на севере… – ее рука похолодела:
– Но сейчас новый век, невозможно, чтобы… – Тата напомнила себе, что она сама именно так попала в Африку:
– Не волнуйся, – услышала она голос Марселя, – я с ними объяснюсь, так или иначе… – заскрипели ботинки. Он взглянул в бесстрастное, лоснящееся от пота лицо негра:
– Ты кто, – коротко спросил главарь по-французски, – что ты здесь делаешь… – Марсель показал ему пустые ладони:
– Нельзя, чтобы меня обыскали, – напомнил себе он, – если бандиты найдут оружие, меня пристрелят, а Тату… – он взглянул в темные глаза