Дэвидом Коксом оказался молодой темноволосый франт в пальто Дафлкот и ботинках Челси, не больше двадцати лет, сутуловатый, но довольно слащавой наружности. Он закрыл почтовое отделение и, повесив сумку на плечо, направился в противоположную сторону. Я окликнула его, и Дэвид обернулся с изумленным видом.
– Мы знакомы? – уточнил он.
Я поглядела на Эшли и Синди: краснея до корней волос, они приросли к земле, излучая нескончаемое обожание. Не надо располагать истинным даром предвидения, чтобы понять, о чем они думали в тот момент, всё ещё находясь во власти пленяющего рассказа Клерка Митча о соблазне и всех его прелестях. Слегка рассердившись на их чрезмерную чувствительность к тем, кто значительно красивее их, я шагнула вперед.
– Нет, не знакомы. Хотелось бы уточнить: сегодня почту на Сатис-авеню разносили вы?
– Да, я. А в чем дело?
– Моему отцу прислали письмо без обратного адреса. А его ответ очень ждут. Вы не могли бы сообщить адрес отправителя?
– К сожалению, нет. Конверт мне передал в руки некий мистер Вупер – работник зоомагазина, – Дэвид Кокс взглянул на часы, украшающие его солидную руку. – Кстати, вы ещё успеваете до закрытия, он находится неподалёку на этой улице.
– Благодарю!
– Да не за что!
Я обернулась к Эшли и Синди. Они глядели влюблённым глазами вслед молодому разносчику почты, который уже удалялся от нас по Хай-Стрит.
– Придите в себя! – возмутилась я. – Он всего лишь парень!
– Ага, красивый парень! – заворожённо молвила Синди.
– И такой очаровательный, – протянула Эшли.
– Скоро он постареет, и красота его растворится в морщинах и беззубом рте, – улыбнулась я, в надежде правдой рассеять чары Дэвида. – Надо поторопиться в магазин!
Я не могла смириться с мыслью, что, опоздав в зоосалон, придётся целую ночь и половину следующего дня томиться любопытством, потому я торопливо поспешала вниз по тротуару, а Эшли и Синди, окутанные туманом страстных разговоров о Дэвиде Коксе, вяло плелись за мной и отставали. Фонари разгорались медленно, образуя лик святых нимбов над посеревшими плафонами, а люди встречались всё реже. За сумятицей переживаний о том, что отец волнуется где я, или – чего доброго – уже пустился искать меня по городу, я прибавила шаг, и вскоре мы добрались до зоосалона.
Там возле небольшого здания, похожего на фургончик, где толпились невысокие кипарисы, стоял коротконогий мужчина без верхней одежды, в одном костюме. Он был весьма плотного телосложения с полулысой головой и щеками, которые лоснились