кротостью клясть пресловутые розы,
смелостью сечь проржавевшие речи,
Милый, крыть нечем.
Нечем.
Желтизна режет сон, лён укрывает лицо – мне вокруг твоих
плеч кольцом, ожерелье ключиц, диадему-лучи целовать,
коренья морщин корчевать рдяным аммонием.
Ты моя сиолония.
Мои Геркулесовы ямы.
Над могилой моей синий газ.
Мой Уроборос.
Седина моих глаз.
Милый!
Пьяными, пьяными песнями пенились птичьи плечи,
считала секунды со_дыхания сипом и сечью,
взрыдывала вседозволенно, вытерлась
о грудь твою веприной лаской,
прятала в лёгочном ранце,
в банке от краски,
протуберанцы.
Пей
аконит
моих губ.
Пускай он и груб,
и тяжек, как монолит,
но безумней моих путей
не ведал ни табор Аттилы,
ни мистерии древних племян.
Напрочь лучше тебе позабыть меня,
милый.
?
Что говорят неудачники?
Жди, молчи, пожалуйста, не стоит Ему этого слышать.
Что говорят неудачники?
Может, у любви нет ни рамок, ни правил, но я бы вывесил предупреждения.
Как не пустить под откос то хрупкое, недолговечное, что ты выткешь и продлишь ценой дикой социальной вертячки? Быть рядом, всегда в курсе, радовать, поддерживать, наблюдать беспрестанно, но не совершать самой главной ошибки,
Я бы вывесил предупреждения.
Ни шанса на искренность.
Не смей признаваться. Вихляй, уходи, отшутись и помоги забыть, ни за что не позволяй секундным порывам завладеть твоим языком. Глотай колючую проволоку проклятых слов «я люблю», глотай, глотай, ГУЛАГ внутри сам себя не огородит. Помни: ты никогда не подойдёшь под идеал. Слишком судорожно твоё внимание, очаровывают отстранённые, никак не те, кто ловит каждый шаг и в курсе всех мыслей.
Ни шанса на искренность.
Пей, смейся, рыдай.
Ты рядом, и тебе повезло: как радостно страдать! Видны все детали, рукой дотянуться, но тебе никогда не будет позволено этого сделать. Ты же умница, ты же молодец, ты же не хочешь сорваться и прахом пустить всю вселенную, сшитую из лоскутков вокруг главной мишени. Она недостижима, не смей забывать.
Пей, смейся, рыдай.
Любовь от влюблённости легко отличить по степени жути: в последней она лёгким мазком, если мы – испорченные дети жестокости, а в первой – грунтовкой холста. Я бы вывесил предупреждения, например:
все общие друзья – предатели по умолчанию,
пей, смейся, рыдай в одиночестве,
и ни намёка на искренность, слышишь?!
Что говорят неудачники?
Сон первый. Шагая по синей траве
Волосы Пэридот утянуты в две бесконечных косы. Проливаясь от самых висков и до пола, они берут в кольцо её благородную голову. Старейшина седа, как лунь, но бессмертна – и потому молода, как июньская лилия. Склонившись над звенящим бусинками