– Какие ужасные слова!
– Они не виноваты…
© Лорена Доттай, 2018
ISBN 978-5-4493-7887-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Гетто
Это местечко, в котором мы живем, называется гетто.
Так написали в местной газете. Почему? Потому что пятиэтажки и в каждой квартире по четыре человека, а дома все желтые, нетипичные – «цитрусовые дома,» – написали в газете.
Потому что живут иностранцы… «Молодые люди из Восточной Европы», – написали в газете.
Ну, если Казахстан и Узбекистан, а так же Турция и, наверное, еще Шри Ланка, – тоже Восточная Европа, то я – прима-балерина, да, Анна Павлова и Борис Моисеев в одном лице.
Потому что особняком стоят эти дома, но не особняки.
Потому что головная боль для полиции. Местные жители жалуются: музыка звучит по ночам.
Звучит. И по утрам.
Например, 9 мая «День победы» звучала, да, в четыре часа утра. Надо ведь думать, немцы будут радоваться, что их от фашизма освободили… да, англичане, американцы и французы, в том числе и русские (советский гимн тоже звучал) … Но это только русские думают, что они Европу освобождали, а другие думают, они ее оккупировали.
«Бери шинель, пошли домой». Эта песня тоже звучала.
Группа местных жителей собралась на совещании в полиции. Что с ними делать, с этими иностранцами, ведь мимо их домов не пройти!
Верно, комиссар полиции отсоветовал мимо домов проходить, между домами проходить, поодиночке проходить и группами тоже отсоветовал проходить. Да, местные жители должны быть активны. Сотрудничество с полицией – залог успеха. Сорок процентов нарушителей тишины как раз из гетто, говорилось в газете. На них навешают штрафы. За невыплату штрафов лишение свободы. Конечно, лишение, откуда у них деньги на штрафы. Ха-ха-ха!
В принципе, немецкая гуманная тюрьма нисколько не хуже, чем гетто (пока в ней не появились русские). А вот если они появились… и везде, где они появились… Наверное, нужно создать специализированную русскую тюрьму, чтоб русские преступники не растлевали немецких.
Договорились с комиссаром полиции о ежемесячных встречах для обсуждения насущных проблем. Установили график встреч на текущий год. Сфотографировали «безутешную (можно перевести еще как „безотрадную“) каменную пустыню», в которой мы живем. Написали статью. Статью нам принесла учительница на урок. В исправительных целях, что ли?
– Сами же и засадили нас сюда, – сказала Ist еще в самом начале нашего пребывания здесь, в Geilen`е. – Мне всегда казалось, я живу на Гёте, а не в гетто.
– Бедный Гёте, – сказала Жанин, откидывая свои светлые волосы со лба.
– Имеешь в виду, мы позорим его улицу своим присутствием здесь? – Ist улыбнулась ядовито.
– Я имею в виду, что и ему было нестерпимо, и он сбегал в Италию, чтоб вдохнуть немного свежего воздуха, – сказала тогда Жанин.
Я тупо уткнулась в статью. На фотографии стоял наш безобразный желтый дом на улице Гёте. Гетто.
Думала, немцы таких слов больше не употребляют, по крайней мере, по отношению к современности. Автор, конечно же, не знал, что среди нас есть евреи. И ему в голову не пришло прийти и с нами пообщаться. Наверное, боится. И вот Германия, и снова гетто, сказал Ромочка.
– У всех этих статей есть одна общая черта, они дают факты, но не проникают в проблему, – сказала я тогда Ist.
– А им это надо? – спросила она. – Когда я читаю эту мазню, я сама себя не узнаю. Ты где-нибудь читала про нас хорошее? Про нас пишут плохое или совсем молчат.
Я позвонила в тот день родителям: «Мама, про нас статью написали! Как будто мы живем в гетто! И местное население боится ходить в этих местах, они держат нас за преступников! Ха-ха-ха!.. Ну, вот… Что? Какая опасность! Что ты принимаешь так близко к сердцу… Если б я знала, я б не рассказывала… Ну вот, этот корреспондент, он сам не понял, что написал!.. O, Gott, да не грозит мне никакая опасность, с чего ты взяла? Да здесь и настоящие немцы живут, в наших домах!.. Неспецифические немцы…»
Кстати, я тоже немка. И таких немцев, как я, здесь как собак нерезаных: с Украины, из России, Казахстана, Узбекистана, Киргизстана – все из Восточной Европы, до самой Монголии.
И евреи тоже здесь – все в одном котелке. Они – в статусе
беженцев, а мы – в статусе переселенцев. Но для нашей совместной жизни здесь это неважно, эти статусы.
А музыка, да, она звучит… Кстати, никто вас не просил их от фашизма освобождать, да, эти несчастные порабощенные народы Европы! И музыка несется меж грязно-лимонных домов, как по коридору. Это такой особый архитектурный замысел – лимонный коридор, запланированная акустика, как в церкви. А местный житель привык вечером сесть перед