Наверное, из Америки. Мир-то большой, чего гадать.
Из самолетов всё время что-то выпадало.
В основном это были газеты и журналы.
Наверное, пассажиры выбрасывапи их из окошек, прочитав.
По утрам Выхухоль подбирала возле своего скворечника кипы почти свежих газет и журналов.
Она знала новости всего мира.
Мир был глянцевый и красивый.
Но в нем много воевали.
Поэтому Выхухоль часто грустила.
Иногда из самолетов падали вниз отечественные товары, в основном самовары.
Наверное, пассажиры из них пробовали пить чай, не получалось, и они их выкидывали. Летом почему-то чаще.
Не так уж много и выкидывали, но на заднем дворе, за скворечником, их скопилось уже немало.
Вся деревня их приносила Борису, вроде как для ремонта, но потом все про них забывали.
Соседская старушка подворовывала у Выхухоли эти помятые, с гнутыми краниками самовары, и отправляла с оказией на тульский завод, где у нее работали племянники.
За деньги, конечно, пусть и небольшие.
А вот газеты и журналы никому не были нужны, и Выхухоль вырезала из них картинки и наклеивала у себя в скворечнике.
Особенно много картинок было про природу.
Она же красивая.
Выхухоль и нападение зимних зайцев
Выхухоль была единственной, кого боялись зайцы.
Зайцы жили в соседнем лесу. Летом их не было ни видно, ни слышно, а зимой просто беда!
Как только выдавалась особо морозная ночь и снег становился плотным, образовывая твердый наст, они выходили из леса и подступали к деревне.
Здоровенные, в цвет снега, с пламенными глазами и огромными белоснежными, с синевой, зубищами.
Шли в полный рост строем, как в психической атаке белогвардейцы в старом-престаром фильме «Чапаев».
Фильм этот зайцы тоже уже слабо помнили, но вот так вот от леса в сторону деревни и шагали в полный рост, высоко задирая лапы. Задние, конечно.
Шли молча, как и полагается в психической атаке.
Луна светит, но не греет, а наоборот, холодит, деревня как бы притихла и спит, а зайцы через поле идут неровным строем сурово и неуклонно, только снег под лапами хрустит – «хрусть, хрусть».
Вроде ничего особенного, по нынешним временам, однако по спине мурашки так и бегают туда-сюда, туда-сюда, и волосы шевелятся. У всего народа.
Раньше мужики деревенские с дачниками вместе, кто посмелее, бывало, залягут в полночь на околице в снежных окопчиках с ружьями, хотят встретить огнем, но когда зайцы все ближе и ближе, когда по ушам только «хрусть, хрусть», когда белые тени растут и растут до неба, огненные глаза горят так, что аж луны не видно, когда уши острыми саблями вскинулись, а резцы огромные стальным блеском сверкают – ой-ё-ёй!.. Тут даже самые храбрые не выдерживают, бросают куда попало свои ружья и травматы и по домам бегут прятаться. Ложатся в постели и дрожат до утра вместе с женами. Дети-то, конечно, спят уже, несмышленыши.
Но дети,