– А если гоняет?
– Тогда это не ученый, – ответила Выхухоль. – Разве это научно – гонять жену, да еще в пьяном виде, да еще наверняка небритым, в рваной рубашке, без ботинок.
– Куда-то ты не туда заехала, – сказал Борис.
– Туда, туда, – сказала Выхухоль. – Люблю науку.
Выхухоль и Гремучая змейка-2
Выхухоль и Борис Дубов часто прогуливались по лесу. В лесу у них была любимая солнечная полянка. Не та, которая подальше, слегка под наклоном, почти у оврага, а другая, в ближнем лесу, небольшая, но тоже круглая, веселая, в орешнике, елках и березах.
Они часто туда ходили – до тех пор, пока на полянке не построил дом местный лесник.
Он отгрохал огромную домину и огородил полянку забором, прямо по самым земляничным местам.
Выхухоль и Борис теперь обходили полянку стороной, стараясь не смотреть на зеленый забор.
И сейчас они направлялись в дальний лес.
Из-за кустов бузины раздалась песня:
– Я в ответ улыбаюсь смущенно,
Опускаю ресницы смущенно,
И молчу я, как будто смущенно,
Ну а сердце от счастья поет…
Слабый голос дрожал и пришептывал.
– Песенка Синеглазки, – сказал Борис. – Слова Энтина, музыка Гладкова.
– Кто это там шепелявит? – удивилась Выхухоль.
Они заглянули за кусты.
На траве за ними лежала Гремучая змейка, она обвилась вокруг высокого мощного мухомора, и, приподнявшись, любовалась своим отражением в лужице воды, скопившейся в углублении красной, с белыми точками, облупившейся по краям шляпки.
– Ах, глаза у Синеглазки… – Она увидела Выхухоль и Бориса и замолкла.
– Пой, красавица, пой, – разрешила Выхухоль.
Гремучая змейка смущенно улыбнулась, этак натянуто, стараясь не трогать правую сторону, но рот все равно приоткрылся и обнаружил отсутствие зуба.
– Эй, да ты без зуба, мать, – сказала Выхухоль. – Кто это тебя так?
– Неважно, – ответила Гремучая змейка, ослабила хватку и отползла от мухомора.
Мухомор облегченно вздохнул.
– Как ты, вообще? – Выхухоль присела на пенек.
– Да все в порядке. В полном, – ответила Гремучая змейка.
– Слышала, ты приятеля себе завела, – сказала Выхухоль. – Это не он тебе зуб-то выбил?
Борис Дубов толкнул Выхухоль в бок.
– Ничего, ничего, не развалится, – сказала Выхухоль, – как на ферму за молоком шастать, так она бойкая…
– Моя личная жизнь – это моя личная жизнь, – сказала Гремучая змейка, прикрывая хвостом корону из бересты, которую собиралась было примерить, – и вообще, какое право вы имеете…
– Эх, шепелявая, – сказала Выхухоль. – Ты бы лучше о других думала, а не о себе.