– Всё в порядке, – говорю я. – Я тогда ничего не сказала, не скажу и сейчас.
Каро быстро кивает. Ее короткий кивок означает если не «спасибо», то что-то близкое к этому.
– Да, безумный был вечерок, – с улыбкой замечает Лара.
– Это точно, – смеется Каро, довольная тем, что разговор сдвинулся с мертвой точки. – Если не ошибаюсь, все закончилось тем, что вы с Томом купались голыми?
Лара хитро улыбается.
– Да, что-то такое помнится… Затем разразилась третья мировая война, и мы, все еще голые и мокрые, пытались всех успокоить. – Она хмурит брови: – Правда, я, хоть убей, не помню, о чем вы тогда спорили. – Она изображает полную невинность.
Я резко смотрю на нее, затем на Каро. На щеках последней горят два красных пятна.
Внезапно рядом с моим локтем появляется Том и машет пустой бутылкой из-под шампанского.
– Каро, скажи, больше такой не найдется?
– Да его там несколько ящиков. Сейчас принесу. – Она выхватывает у него из рук бутылку и быстро растворяется в толпе.
Том строго смотрит на нас с Ларой.
– Разве я не говорил вам обеим, чтобы вы хорошо себя вели? – говорит он и снова проводит пятерней по волосам.
– Ты хочешь, чтобы мы хорошо себя вели? – недоверчиво переспрашивает Лара. – Это Каро опасается, как бы мы ничего лишнего не сболтнули полиции. Например, про наркотики… Может, ты и забыл, что она в сумочке Кейт пронесла через таможню наркотики класса «А», а вот я этого точно никогда не забуду. Думаю, и Кейт тоже.
Ничего не могу поделать с улыбкой, которая захватывает бóльшую часть моего лица. Если честно, я не ожидала от Лары такого боевого настроя и в этот момент обожаю ее всем сердцем. Похоже, я ошибалась. Когда дело касается Каро, подозрения возникают даже у Лары.
– Я не забыл, – тихо говорит Том. – Если ты помнишь, я был на нее зол. Но вам нет необходимости вновь щелкать ее по носу. Это было давно, и она извинилась.
– Ага, только на следующий день, – упрямо бормочу я, на время забыв о своем первоначальном намерении быть великодушной по отношению к Каро. – Что касается ее извинений, то им явно не хватало искренности.
Ее так называемое извинение было принято так же, как и принесено, – совершенно холодно и вынужденно.
– Тебе действительно хочется вновь копаться во всей этой истории? – спрашивает Том и в упор смотрит на меня. У меня не получается определить выражение его лица. Но затем его досада испаряется, и он наклоняет голову. Я стою так близко, что мне видны серые крапинки в его глазах. – Да будет тебе, Кейт. Давай не будем ворошить прошлое, – мягко предлагает он.
Я медленно выдыхаю. Он прав. У меня нет ни малейшего желания ворошить воспоминания о том вечере. Но, похоже, те сами крадучись вылезают наружу, без моего согласия. Я извлекаю на свет божий улыбку, чокаюсь