В соседнем кресле разместился средних лет англичанин со слегка синюшным лицом, седовласый и упитанный, он требовал от стюардессы «полагающийся» ему третий стакан «скотча». Даниэле это ничуть не мешало. Полет совсем недолгий, а сосед выглядит достаточно солидным и почти трезвым; несколько раз она боковым зрением ловила на себе его оценивающие и, бесспорно, восхищенные взгляды. Ей это не было неприятно. Нет, не было. Ибо, несмотря на возраст, она была уверена, что ни на йоту не потеряла былого, чисто женского очарования. Обратись она к этому англичанину с любым, самым незначительным вопросом на своем превосходном английском, поощрив его тем самым на начало разговора, он потерял бы голову еще до того, как самолет совершит посадку. Но вместо этого она снова повернулась к окну. Внизу проплывала Африка, и именно она больше всего сейчас занимала мысли Даниэлы.
– Ветер усиливается, – сказал Яари, отрывая своего сына от компьютера. – Готлиб послал своего специалиста по акустике к Башне Пинскера для выяснения проблем с шумом, что должно освободить нас, и в еще большей степени его, от ответственности перед жильцами. Но он настаивает на том, чтобы один из нас встретил его сотрудницу и выслушал ее объяснения. Я уже по горло сыт всем этим: завываниями и ветром, а кроме того, я опаздываю к твоему деду, которому обещал, что зажгу с ним свечу, так что, хабиби, сделай мне одолжение – ее надо встретить у въезда в гараж, и мы заткнем рот жалобщикам и закроем это дело. Уже ни в какие ворота не лезет, когда какие-то люди, о которых я знаю только, что они купили квартиры, непрерывно терзают меня звонками на мобильник.
В просторной гостиной родительского дома, обращенного фасадом в парк, его отец, включив новостной Первый канал, сидел, подрагивая, в инвалидном кресле на колесах; сбоку от него примостился шестилетний Хиларио, сын обслуживавшего старика филиппинца. Мальчик объяснялся на иврите без акцента. У Хиларио была собственная маленькая ханукия, праздничный, с девятью отверстиями, подсвечник, сделанный из желтой глины, и три разноцветных свечи. Все это ожидало появления Яари – вместе с еще тремя свечами в большой старой ханукии.
Когда состояние здоровья его отца ухудшилось, Даниэла настояла, чтобы в помощь ему были наняты приглашенные с Филиппин специально обученные работники по уходу за престарелыми гражданами, самые лучшие, судя по рекомендациям. Сначала речь шла об одном филиппинце, но Даниэла удвоила цифру – по ее мнению надо было приглашать двоих и желательно, чтобы это была семейная пара, присутствие которой в доме создавало бы пусть несколько искусственную, но какую-никакую семейную атмосферу. «Это большой