Да, я люблю зиму. За все эти годы, что, к счастью, уже позади, что, к счастью, остались за спиной, многие люди как появлялись по жизни, так и многие капитулировали (и я не знаю, именно это было к счастью ли, к сожалению ли). Они приходили и уходили и, спасибо Богу, что так происходило. Это тоже было важным уроком. Это помогало переоценивать себя и не спорить с фактом, что я чего-то да все-таки стою. Моя эта стоимость не измерялась, конечно же, валютами, баррелями, каратами или квадратными метрами. Нет. Нет. Нет! Она, напротив, была сосредоточена на внутренней энергии и оценивалась по совершенно другим критериям. Я ее копил, взращивал, любил и ценил. С годами – по той причине, что я ее не выплескивал – ее накопилось очень много. Коснись продавать ее, измеряя баррелями, каратами или валютами, например, я был бы неописуемо богат и сказочно важен в этом мире.
Я всегда все анализировал и хотел постичь тайну, почему мир устроен именно так. Как – так? Никогда не понимал сам своего же вопроса – но, вопреки этому, всегда хотел найти ответ. Нелогично – но, увы, как есть. Здесь можно было ощутить и скорость существования. Мое всегда было стремительным и скоротечным. Так всегда в молодости. Зимой же все замедлялось и можно было чувствовать себя, осознавать свой запах. И мечтать. Да, М., благодаря тебе я научился мечтать и – о, парадокс! – благодаря тебе же это умение было полностью уничтожено во мне. Но этой зимой все встало на свои места.
Зимой всегда было проще переосмысливать все происходящее. Сейчас вот зима началась, снег и метели. Сейчас вот стало легче. Снег заметает всю горечь и не позволяет возвращаться к ним даже мысленно. И мне становится легко и сладко внутри – как будто кто-то разлил все теплые молочные, смешанные с патокой, реки, которые, замерзая, превращаются в снег, и он летит с неба, такой же сладкий. Я влюблен в свои зимы. В них я всегда счастлив.
Сейчас я смотрю на свои руки, кожу лица и понимаю, что я постарел – но вряд ли стал старше. Или стал. Оценивать все это на данный момент еще сложно. Но сейчас, глядя на свои руки и кожу лица и… – пффф… список бесконечен… Но сейчас я понимаю, что я уже научился многому. Очень многому, М. Сейчас, стоя на краю, образно говоря, я понимаю, что снова зима – это единственное, что может меня спасти, что может утешить и не дать сломаться. И золофт. Я верю в зиму. И мне станет легче. Я уверен. После всего, что пришлось пережить в этом году, хочется обновиться, зализать раны и заполнить пустоту (вернее, шрамы, едва заметные, но все же ноющие и чешущиеся на дождь).
Все будет хорошо!
«Все будет хорошо!» – так мне твердит внутренний голос каждый день. Он у меня мудрый и редко обманывает или подводит меня; другое дело, я не всегда достаточно умен, чтобы ему следовать или хотя бы его слышать. Сейчас вот, например, он меня заставляет