– Доченька, гости проголодались, пора садиться за стол, – сказала, всё-таки прие-хавшая мама. Таня понимала, что затягивать с угощением уже неудобно, и пригласила всех к столу.
На правах самого близкого человека, мама первой подняла бокал, наполненный ви-ном. – Что тебе пожелать, доченька? Главное, это здоровья, и чтобы ты была счастли-вей, чем я. За твоё здоровье и удачу! – все чокнулись, и тут в дверь позвонили.
– О, твой пришёл, – сказала хозяйка квартиры, тётя Дуся. У Тани не было и тени со-мнения, что это Дима. Радостная улыбка озарила лицо именинницы, и она побежала открывать. Но, распахнув дверь, увидела незнакомого молодого человека с букетом красных хризантем. – Здравствуйте! Вы Таня? – спросил он. – Да, – ничего не понимая, ответила она.
– Тогда, это вам, – сказал он, протягивая ей букет, и добавил: – Дима попросил поздравить вас с днём рождения, пожелать вам счастья, удачи и всего самого лучшего. Что я с удовольствием и выполняю. – А почему он сам не пришёл? – внутренне холодея, спросила Таня. – Честно говоря, не знаю. Сказал, не может.
Не проронив ни слова, Таня закрыла дверь перед носом парня, забыв поблагодарить, и прижалась к двери точно так же, как прижималась, унимая радостно стучавшее серд-це, когда приходил Дима. Теперь же она пыталась унять раздирающую душу боль и же-лание плакать. Как он мог?! Как? – билась в голове мысль.
С трудом переборов себя, она вошла в комнату. По её лицу нельзя было догадаться, что произошло. Не спросив хозяйку, она взяла вазу и поставила в неё цветы.
Дима не появлялся, и тётя Дуся не выдержала первой.
– А где Димка? – спросила недоумённо она.
– Его срочно отправили в командировку. Он прислал букет и поздравления через друга.
– А где друг? Ты его не пригласила? – допытывалась тётя Дуся.
– Он торопился. – Таня не любила и не умела лгать, но сейчас, не моргнув глазом, солга-ла.
У неё было такое ощущение, что внутри неё сжалась мощная пружина, и хоть она доставляет дискомфорт, но именно благодаря этой пружине ей удаётся удерживать рвущиеся наружу слёзы. Её сердце превратилось в сплошную рану, но она ничем не выдала своё душевное состояние.
Когда блёклые сумерки коснулись земли, напоминая о приближении ночи, и за-жглись первые фонари, гости заторопились по домам.
Таня проводила маму и Наташу, дождалась, пока они сели в автобус, помахала им на прощанье рукой, и только тогда сбросила маску весёлого спокойствия, и дала волю, душившим её слезам. Она не плакала, а рыдала, не обращая внимания на прохожих.
– Девушка, кто вас так сильно обидел, почему вы так горько плачете? – спросил её, про-ходивший мимо парень.
– Не ваше дело, – грубо буркнула Таня, перенося на, ни в чём не повинного человека, свою боль. Парень, вздохнув, пошёл своей дорогой, а Таня побрела по улице, даже не пытаясь вытирать бегущие по щекам слёзы.
Домой