– Хорошо живете, как я погляжу, -оценил я стол.
– Стараемся, как можем, -ответили мне хором. За столом собрались Мартынюк, Кохтюк, Кушнир, Максимчук и я.
– Больше достойных нет, присутствовать за этим столом? -спросил я.
– А они нас на свои мероприятия не приглашают, -ответил за всех Вася Кохтюк, а остальные молча подтвердили. Посидели хорошо, поговорили обо всем и более. Я узнал, что жизнь и служба у них сейчас просто райская. Никто их не прижимает, особого контроля также нет. Свои функциональные обязанности все, конечно, выполняют, но при наличии молодого пополнения, это совершенно не в тягость. Все дружно сожалели, что я ушел из роты так рано и не увидел света в конце туннеля. И одновременно завидовали моей, почти свободной, по их понятиям, жизни.
Из разговора я уяснил, что все без исключения после службы собираются поступать в мединституты
– Ну, а ты?
– Ну, а я, мужики, попробую сразу в военно-медицинскую прорваться, а если не получится, то сгину в прапорах.
– Ну, не так уж тебе и плохо гнить при двух окладах, – возразил Максимчук.
– Это еще когда мы начнем зарабатывать такие деньги. Да ты к тому времени уже озолотишься, – резюмировал Кохтюк. Степан передал мне пачку писем, которые накопились за это время.
За окном уже наступали сумерки. Я еще раз уточнил друзьям, как ко мне доехать в часть, потому что Вася и Степа заверили, что обязательно меня проведают. На улицу просочились снова порознь, а там всей ватагой проводили меня до кпп. Расставаться было грустно, но ничего не поделаешь. Больше мне на территории недлитцкой дивизии бывать не доводилось. А Кохтюк с Мартынюком, действительно, меня проведывали один раз, но это уже отдельная история.
Дела сердечные…
см. ФОТО:1.я с женой.2. мы с соседями. 3. дом в котором мы жили. балкон по средине, «наш».
Что – то мне подсказывает, что пора поговорить о делах сердечных. Весь период срочной службы и по сей момент я поддерживал регулярную переписку с одной девушкой по имени Валя, с которой познакомился в период учебы в училище. В те времена, когда ни в каком лексиконе не было слова «мобильник», тяжело было солдату. Да, еще и за двумя границами. Писем все ждали, как манны небесной. Почтальон был самый уважаемый человек в подразделении.
Но теперь границы моего горизонта значительно расширились. С городского немецкого телефонного узла, заплатив 50 дойчемарк за 10 минут разговора можно было поговорить с любим абонентом в Союзе. Чем я и воспользовался в ближайший выходной. Интересно было в первый раз проследить за соединением по всей