– У тебя снова рана открылась? – встревожилась я и прежде, чем Крис успел перехватить мое запястье, ласково погрузила пальцы в копну русых локонов, ища пальцами трещину, которую обрабатывала и вытирала еще полчаса назад.
Но я ничего не нащупала.
– Крис, – шепнула я. – Ты принимал таблетки?
– Брось, – отмахнулся он, аккуратно отодвинувшись. Должно быть, мое вытянувшиеся лицо не только выдало меня, но и развеселило его, потому что он засмеялся. – От кровоизлияния в мозг еще никакие таблетки не спасали. Моя самая неожиданная смерть из всех, если честно.
Я взвизгнула и подорвалась с места. Крис перехватил меня под ребра и с легкостью опрокинул на постель, нависнув сверху. Его колено врезалось меж моими, проталкиваясь между сжатыми вместе ногами. Оба мои запястья уместились в одной его ладони, взведшей мои руки наверх за подушку. Он облегченно выдохнул, увидев, что со всем своим рвением я все равно никуда не денусь, и его свободные пальцы примирительно погладили мой живот, до шеи задрав водолазку.
– Будь послушной девочкой. Ты уже достаточно вела себя плохо, не находишь? Или тебе понравилось быть наказанной? – прошептал он, сместив ладонь к моему бедру. Его пальцы болезненно надавили на мою повязку. – Вы ведь уже делали это, – прохрипел он, обводя плотоядным взглядом мою голую грудь, и я протестующе зарычала и забрыкалась, когда он несильно сжал и ее. – В душе, в спальне… Чего же ты тогда строишь из себя невинность? Разве с Крисом твоя никчемная жизнь не обрела долгожданный смысл? Ты же любишь меня, малышка.
– Вовсе нет! Я тебя ненавижу, больная ты мразь!
Его прикосновения отзывались томительной болью в двух местах – на уровне сердца и внизу живота. Там, где повыше, это напоминало металлический лязг – жесткое и бессердечное отвращение, которое накрывало меня оглушительным взрывом все сильнее по мере того, как продвигалась выше его рука, все дольше задерживаясь в слишком откровенных местах. А внизу живота… Инстинктивное возбуждение. Касания Криса – любовный рефлекс, и, кто бы на самом деле не таился под его личиной, тело отзывалось беспрекословно.
«Хорошая девочка». Рвотный позыв и слезы, сдавившие горло. Мерзко и унизительно.
Крис хмыкнул, убрав руку.
– А разве я не Крис? Что же различает нас? – спросил он утробно, глядя на меня исподлобья. – Лишь то, в какой манере я общаюсь? Или что не лицемерю и не занимаюсь самообманом, внушая себе, будто мне не плевать на чужие жизни? Мы не разные люди, Джейми. Не верь им, – покачал он головой. – Мы – один человек.