– Как интересно! – Артур взглядом пригласил Лифета присесть рядом.
– История моего народа полна загадок, судьбоносных и мистических моментов. Начнем с того, что он неспроста носит название допосле. В этом слове заключается сам принцип его жизни. Наша судьба имеет две стадии. Первая – с момента рождения и До момента себя. Вторая – После момента себя.
– Если соединить До и После, получится название твоего народа – допосле, – догадался Артур.
– Верно! – подтвердил Лифет.
– Мой народ верит в то, что у каждого есть свое предназначение, выполняя которое, он приносит пользу. С детства я слышал одни и те же слова о том, что в тебя уже вложен потенциал, талант, мастерство, которые ты должен развить и отдать миру.
– Но ты, видимо, имел иную точку зрения!
– Я взбунтовался потому, что меня лишили права думать иначе, заблуждаться, открывать знания, прийти к прописным истинам своим путем, а не выучить их наизусть!
– Ты сопротивлялся давлению, а не знаниям!
– Именно! Вместо того чтобы уйти в момент себя, я сбежал.
– Зачем нужен этот момент себя? – Артуру было интересно.
– Для того чтобы узнать и принять свое предназначение. Отделяясь от внешнего, мы встречаемся с духами. После пробуждения и выхода из момента себя каждый берет новое имя.
– Похоже на рождение бабочки, которая была гусеницей, – провел аналогию Артур.
– Верно! – согласился Лифет.
– Почему воины называли тебя До-Пыль, а не Лифет?
– Лифета выдумал я сам. До-Пыль – это мое настоящее имя, данное при рождении. В тот миг, когда я появился на свет, на улице поднялся ураган, и образовалась стена из песка и пыли. Тангу сказал, что это знак, и однажды я послужу защитой для кого-то очень важного.
– Мне кажется, что ты испугался своего пути, – заметил Артур.
– В отличие от других, мой удел был ясен с самого рождения. Мне же не хотелось взваливать на себя эту ношу. Я мечтал повидать планету Гриди, откуда мы прибыли. Я был уверен, что из меня получится отличный торговец. Мне хотелось радости и приключений. Разве это преступление? Почему меня лишили выбора? Я был в отчаянии, поэтому и сбежал с Туманного острова, прихватив с собой золотую статую из храма.
– Но в чем твоя особенность? Какую ношу ты не хотел на себя взваливать?
Дверь камеры вдруг отворилась, и на пороге появился еще один яйцеголовый. Это был высокий статный человек очень похожий на Лифета, но старше и крупнее со смешным ирокезом-ежиком на голове. Во взгляде незнакомца читалось столько эмоций, когда он смотрел на Лифета, что не возникало сомнений – они были близкими людьми.
– Отец, – прошептал Лифет.
– Вот мы и встретились, – тот раскрыл свои объятия. – Плут! – он в шутку тряхнул сына за плечи. – Что же ты натворил? Теперь не избежать суда и наказания! Я ничем не могу тебе помочь! Ты же знаешь наши законы!
– Знаю! –