Каково же было удивление царя Шахрияра, когда увидел он, что Саиф Аль-Хаким заплакал…
– Великий Царь, да продлит Аллах твои дни, все это истинная правда, – сказал врач, заливаясь слезами, – но джинн этот – не царская милость, а проклятие и погибель рода моего, ибо он жесток и коварен и извращает слова людей и творит зло. Я последний из рода Аль-Хаким и поклялся не иметь детей, чтобы не навлечь на них неисчислимых бедствий, ибо если не останется на земле никого, кто носит имя Аль-Хаким, то кувшин, в котором заточен джинн, будет запечатан навеки.
– Этот джинн может исполнить любое желание? – с интересом спросил царь.
– Нет, джинн не всемогущ, ибо всемогущ только Аллах – ответил Аль-Хаким, – и если ты, о Всемилостивый Царь, попросишь, например, войско, то джинн соберет со всех твоих земель мужчин, стариков и детей, и превратит их в солдат, не знающих страха, жалости и усталости, но никого не останется в землях твоих и придут они в запустение.
– Джинн служит только тебе?
– Да, о Великий Царь, и он убивает любого, кто принесет вред его господину; но я могу попросить за тебя, если будет таково твое желание. Но заклинаю тебя, будь осторожен! – с этими словами Аль-Хаким достал из-за пазухи старый кувшин и вынул пробку…
В покоях царя потемнело, и перед царем и врачом появился джинн, огненный дух с кровью из дыма. «Слушаю и повинуюсь, мой господин!» – громовым голосом прорычал он.
– Я хочу – прокричал Аль-Хаким, – чтобы ты исполнил желание моего царя, великого Шахрияра; но прежде, чем ты сделаешь это, я хочу, чтобы ты сказал, как именно ты собираешься его исполнить! И ты исполнишь его, только если я разрешу!
– Уверяю тебя, о Великий Царь, это в интересах твоей собственной безопасности – поспешно сказал Аль-Хаким, увидев молнии гнева в глазах царя.
– Я хочу бессмертия! – крикнул царь, и ужаснулся, увидев выражение злобного торжества на огненном лице джинна.
– Остановись! – заорал Аль-Хаким, побледнев от страха – остановись и расскажи, что сделал ты с Мохаммедом Аль-Хакимом, моим прадедом?
– Я дал ему бессмертие, как он просил, – равнодушно ответил джинн.
– Он прожил очень долгую жизнь, – грустно сказал его хозяин. – Он получил бессмертие, но не получил вечного здоровья. В старости он страдал от всех известных и неизвестных болезней, он буквально гнил заживо, и страданиям его не было конца. В отчаянии он перерезал себе горло, но не умер, а лишь хрипел, задыхался и постоянно захлебывался кровью… В конце концов он велел сложить костер, облил себя земляным маслом и поджег. Его кости вопили в огне, даже когда больше ничего не осталось, и я думаю, что пепел его летает по пустыне и корчится, не в силах умереть…
– Тогда, быть может, вечная молодость? – задумчиво сказал царь. – Впрочем, нет. Я хочу всегда оставаться таким, как сейчас… – и снова огонь злорадства вспыхнул в глазах джинна.
– Моя