Надевая шинели и с трудом застёгивая их на животе, мы были преисполнены благодушия и всем своим видом наглядно иллюстрировали фразу «Жизнь удалась». Цены здесь нас тоже приятно порадовали.
Петя не унимался.
– Санечка, как ты нашёл это место и договорился, чтобы нас пропустили?
– Я вижу – в эту дверь время от времени заходят прилично одетые люди, и сытые и вальяжные выходят обратно. Ну и подумал – здесь не
иначе, как кормят. Решил проверить. Подхожу, а из-за дверей такой запах, я вам скажу! Вы моё чутьё знаете. Стучу – появляется этот дяденька, – он кивнул на метрдотеля. – Я представился и спросил у него разрешения покормить свою семью. Он хоть с виду и строгий, но мне не отказал.
То, что на флоте экипаж – семья, дяденька догадался сразу, увидев нас. Ну а кто в ней мамаша – вы знаете сами.
«Богеве почеру» или ручки на выручку
– Товарищи офицеры, разрешите познакомиться с вашими конспектами, – обратился к нам старший группы.
Мы сидели в классе и занимались подготовкой к сдаче экзамена по марксистско-ленинской философии и политэкономии, слитых, как известные ингредиенты средства ухода за телом, в один флакон некой синтетической дисциплины, читаемой кафедрой с соответствующим названием.
Обращение старшего прозвучало для нашего слуха несколько странно. Формально шеф был нашим начальником, но он никогда не прибегал к административному стилю управления и выступал, главным образом, в качестве посредника между нами, рядовыми слушателями академии, и вышестоящим командованием. И вот – на тебе, предъявите конспекты.
Мы протянули ему свои тетради. Он бегло полистал их и вернул нам. Никаких комментариев не последовало. Мы недоумевали.
На перекуре он подошёл к нам с Зюзликовым и с заговорщическим видом, оглянувшись по сторонам, сделал довольно неожиданное предложение.
– Хочу вас привлечь в испытательную партию.
Мы с Петром переглянулись.
– Что ты имеешь в виду? – уточнил я.
Он вытащил из внутреннего кармана тужурки пару шестигранных ручек и протянул их нам. Я взглянул на неё – ручка как ручка.
– Ты на свету внимательно её рассмотри.
Я снова повертел ручку в руках и вдруг обнаружил, что при определённом положении на её бликующей грани начинали чётко проступать мелкие, нацарапанные иглой слова. Каждая грань содержала, как минимум, две, а то и три строчки, причём текст изобиловал сокращениями и аббревиатурой.
– На каждой такой ручке изложен один экзаменационного вопрос, – пояснил шеф, вытаскивая из кармана ещё горсть аналогичных шестигранников.
Искусство и смекалка автора творения впечатляли.
– Прекрасно. А мы тут при чём?
– У вас почерк разборчивый.
Подготовка к экзамену по общественным наукам требовала выделения существенного