Побродив по улочкам старого города в поисках какого-нибудь пристойного места, мы остановили свой выбор на скромном кафе, у дверей которого стояла довольно приличная, но вполне сносная по меркам того времени очередь. Ситуация была довольно типичной. Время ожидания официанта в подобных заведениях в расчёт не бралось – оно было ничтожно малым по сравнению с общим временем ожидания своего обслуживания – львиную его долю занимало наслаждение свежим воздухом. Заняв очередь, мы стали дожидаться своего часа.
Наши строгая, не лишённая определённого шарма военно-морская форма, будучи ещё сравнительно недавно предметом нашей гордости и уважительного отношения к её обладателям, рельефно выделяла нас на фоне окружающей среды. Нельзя сказать, что это обстоятельство здесь как-то согревало нас и придавало привычную уверенность. Напротив, мы слегка ёжились от холодных взглядов проходивших мимо рижан, а некоторые из них демонстративно отворачивались в сторону. Шёл 1988 год, и в странах Балтии настроение среди коренного населения приобретало всё более ярко выраженную сепаратистскую направленность.
Ширшов, как и все мы, привычно переминался с ноги на ногу и поглядывал по сторонам. Что-что, а умение стоять в очередях – это неотъемлемый атрибут, составная часть нашего национального достояния. А для человека военного, по определению привычного к тяготам и лишениям и закалённого солидным стажем несения караульной службы, это умение и вовсе доведено до совершенства. Изобретательность – обратная сторона этого качества.
Вынужденный простой у нашего брата стимулирует его ум искать себе более достойное занятие, нежели поверхностный анализ попадающих в поле зрения предметов окружающего пространства. Стараясь освободиться от чреды ассоциаций и безудержного потока цепляющихся друг за друга бесконтрольных мыслей, он абстрагируется от внешней среды и инстинктивно переключает сознание в состояние, которые восточные практики называют созерцанием. При этом мозг не отвлекается на мелочи и сосредотачивается на главном, пытаясь проникнуть в его суть. Может быть поэтому из среды военных вышло немало рационализаторов и изобретателей. Я и сам убедился в этом, работая в стенах одного из институтов министерства обороны.
Похоже, именно это состояние посетило нашего приятеля. Он слегка рассеянно реагировал на наши реплики, поглядывал по сторонам и что-то замышлял. В какой-то момент он оставил нас и ненадолго исчез. Вскоре его фуражка мелькнула невдалеке, он подошёл к нам и поманил за собой.
– Мужуки, идём. Я обо всём договорился.
Мы подошли к дверям какого-то небольшого старинного вида здания. Никаких вывесок или иных атрибутов, указывающих на его принадлежность к месту общественного или индивидуального питания, здесь не наблюдалось. У дверей висела только какая-то чеканка, мало о чём говорящая.