Так рваться к простыням кровосмешенья!
При тут же следующей за этим солилоквиумом встрече с Горацио первой содержательной репликой Гамлета оказывается замечание о скорой свадьбе матери (1.2.174–183).
Я приехал
На похороны вашего отца.
Гамлет
Не насмехайся надо мной, сокурсник,
Скажи, на свадьбу матери моей.
Горацио
И правда, это следовало быстро.
Гамлет
Расчет, расчет! Печеное с поминок,
Едва остыв, идет на брачный пир.
Я лучше б повстречал Врага на небе,
Чем этот день, Горацио, мне встретить.
И вскоре предчувствия Гамлета оправдываются: в пятой картине Призрак открыто обвиняет мать Гамлета в измене (1.5.43–53):
Животное! Кровосмешенье, адюльтер,
Рассудок колдуна, дар вероломства
Сколь нечестивы, столь сильны в соблазне:
Постыдной страстью волю превозмочь
Моей, казалось, чистой королевы!
Что за паденье это было, Гамлет!
Чтоб от меня с высокою любовью,
Всегда обету, данному на свадьбе,
Столь верною, и пасть до подлеца,
Которому природою дано
Немногое в сравнении со мной!
и призывает сына искоренить этот адюльтер (1.5.83–89):
Не дай кровати датских королей
Быть адским логовом разврата и инцеста.
Но как бы ни решил ты поступить,
Не надо растлевать свой ум и душу,
Хоть что‐то против матери затеяв:
Оставь мать небу – пусть шипы небес
Ей колют-жалят сердце.
Да, именно таково задание отца Гамлету. Это призыв не к банальной мести за убийство себя, а ревность к изменившей ему жене, матери Гамлета. Не убий, а верни жену на путь истинный, разорви ее порочную связь с Клавдием. Это и есть задание Призрака. Гамлет же просто старается выполнить это задание. И в принципе достигает успеха: весь второй акт оказывается философски подготовительным к реализации ревности Гамлета, а третий – кульминационный – воплощает их в полной мере. Сначала прелюдия ревнивой вспышки проигрывается на Офелии, все эти разговоры о невинности и красоте кончаются упреком (3.1.136–140):
Если пойдешь замуж, получи от меня проклятье в приданное. Будь ты холодна как лед и чиста как снег, все равно не избегнуть тебе клеветы. Стань монашкой. Прощай. Или, если уж тебе приспичит выйти замуж, выходи за дурака: умные слишком хорошо знают, каких монстров вы из них делаете. В женскую обитель – и поскорее! Прощай.
Такая отправка Офелии то ли в монастырь, то ли в бордель уже вполне тянет на реализацию ревнивых подозрений героя. Но квинтэссенция мотива ревности – это знаменитая сцена на сцене, мотив проявляется дважды: сначала в пантомиме, потом прямо в диалоге: король совершенно точно знает, что его жена изменит ему после его смерти, а лицемерность ее уверений заранее фиксируется еще в пантомиме. До измены сам драматический эпизод просто не доиграли (король не выдержал). Гамлет в роли хора вовсю разжигал мотив