– Ни хуя себе! Мы ебошим, а он биксу в постеле греет! – какими-то оловянными глазами смотрел сквозь меня второй дед.
– Жену законную, а не биксу! – с максимальным достоинством, на какое только был способен, отвечаю я.
– Так ты женат? А лет тебе сколько?
– Двадцать четыре.
– Парился?
– Чего?
– На киче сидел?
– Да, нет, – дошел до меня смысл вопроса.
– Ладно, все равно ты уже дед как и мы, в смысле по возрасту. А чего ж тогда киндеров не настругал, не загребли бы?
– Так я до армии женат был только три дня. А жена сейчас беременная, ей зимой рожать.
– Ого, а вдруг двойня!? Соскочишь с половины срока. Вот видишь Балухта, а ты на земляка наезжаешь. Нормальный пацан, понимающий, и с маслом он мне понравился. Держись, земеля, авось до дембеля доживешь.
– Ну, это ты загнул, Михалыч. На это шансов у него – йок. Сегодня Сапог вечером будет.
После столовой вышли на плац, здесь к нашему строю присоединились еще два прапорщика и, уже знакомый мне по поездке из Киева, капитан Сапрыкин – командир четвертой роты. На плацу командир батальона провел развод по работам. Быстро по деловому, я так и не понял кто здесь, где, кому и зачем? Кто эти прапорщики и чем вообще мы здесь занимаемся? Все разошлись прямо с плаца отдельными группами кто-куда, а меня забрал с собой лично старшина, мы вернулись в роту.
– Ты когда возвращаешься с увольнения, должен найти того, кто тебя отпускал и доложиться, что, мол, прибыл, замечаний не имею. Понял? Пошли ко мне в каптерку, поговорим.
– Рота! Смирно! Дежурного по роте на выход! – заорал дневальный на тумбочке, завидев прапорщика и меня, входящих в роту.
– Отставить. Гулямова ко мне в каптерку, – оборвал старшина голосящего.
Мы вошли в каптерку, комнату полную разных вещей, одежды, постельных принадлежностей, коробок, ящиков и запаха дешевого одеколона. Корнюш сел за письменный стол, стоящий под единственным в комнате серым окном, а мне предложил сесть на табурет.
– Геш, пока время есть, на тебе новую подшивку, поменяй свою.
Я снял с себя хэбэ, содрал старую подшивку и начал пришивать новую белоснежную, плотную, крутую.
– Разрешите, товарищ прапорщик, – в комнату вошел высокий стройный узбек с красивым тонким лицом, с бусинками черных смеющихся глаз, на рукаве у него была красная повязка.
– Входи.
– Дежурный по роте рядовой Гулямов по вашему приказанию…
– Гулямов, – перебил его старшина, – почему из роты никого не было на физзарядке?
– Как не было?! Было, товарищ прапорщик.
– Ну че ты пиздишь, Гулям? Я ж, как в часть вошел, сразу на плац. Там только салабоны с первой роты были и всё.
– Так, то они опоздали, мы к тому времени уже в роту вернулись, мы быстро. Вы же знаете, как мы, а особенно дедушки Советской армии, любим зарядку.