Мы, не задерживаясь, вышли из умывалки:
– Ладно, Ген, не бзди. Завтра видно будет.
– Ты, Серега, тоже не бери в голову. Как договаривались – спина-к-спине.
Обменялись мы поддержкой, не глядя друг другу в глаза. А там… как завтра карта ляжет.
Парадку я сдал старшине, он выдал мне первую в жизни увольнительную – клочок бумаги с печатью и заветными цифрами «от и до». В графе «до» значилось 06:30.
– Будь как штык на проверку. Это приказ. Ну, с Богом. Жену не обидь.
Сказать, что я с легким сердцем выскочил из роты? Нет. С одной стороны получить увольнительную в первый же день службы – нонсенс и я, конечно, был этому очень рад. Но с другой стороны нет-нет да вспоминался разговор в умывалке – настроения он не поднимал. Давление на организм всё увеличивалось.
Немногим позже я понял, что в армии не бывает всё только хорошо, за хорошим следует плохое, за спокойствием – опасность, за хорошее надо платить. Армия это непрерывная борьба за существование, это череда интриг, а порой это шахматная партия. Одна неприятность заканчивается, начинается другая. От этого – постоянное ожидание удара в спину. Но в то же время пришло и понимание того, что хорошим надо пользоваться сразу, как только оно появляется, ведь дальше будет хуже. И так до самого дембеля. А до дембеля оставалось всего два года. Я пошел наслаждаться хорошим, для этого родители оставили палатку молодоженам, а сами ночевали в машине. Лорка плакала над моими ногами, результатом действия сапог и клопов.
Клопов всегда больше, чем нас.
Лето 1984. Первый день в роте
– Ну, как вы ночью? Сильно гоняли?
Я успел вовремя, заходить в роту не хотелось, закурил на крыльце, там и встретил выходящего на проверку со всеми Войновского.
– Да не очень, стандартно – «отбой-подъем» пять раз, после отбоя наших ребят, из тех, кто неделю назад в роту пришел, туалет послали драить. Нас не тронули. Зато утром все салабоны, без исключений, на уборку помещений.
Мы с Серегой шли в числе первых строиться. На аллее стоял наш знакомый, низкорослый коренастый чеченец из нашего карантина. Увидев меня и Серегу, он очень обрадовался знакомым лицам, по всему было видно, что его распирало, ему не терпелось передать нам горячую новость:
– Ну, как вы в первую ночь, пацаны? – и не дожидаясь нашего ответа, – А мы наших дедов-казахов положили. Теперь в первой роте наша власть, чеченская!
– Чего гонишь40? В первую ночь!?
– Мамой клянусь! Казахов много, половина роты, почти все деды, чеченцев 14 человек. Казахи ночи дождались, а потом всех салабонов подняли. Мы тоже встали. Аслан им сказал, что чеченцев они не тронут и работать мы не будем. Что тут началось! Крики стариков: «гаси борзоту»41! А мы были готовы, нас