– На гада, ты о то лебезишь перед о тем Готлибом: «Проходите, дядя Готлиб… Присажуйтесь о то, дядя Готлиб…«Хто он такой, шобы его о так о то устречали? Гостиприимна кака, нашлася, язви…
Данное отцовское замечание не только не миновало Толькиных ушей, а и страшно понравилось брату, который, дабы не упустить малейшую возможность донять сестру, смачно пародировал каждое отцовское слово:
– «Гостиприимна кака, нашлася!..» Ха-ха-ха!..
Олька все равно продолжала быть приветливой, потому что по-другому не хотела, да и не умела. К тому же, ей слишком уж не нравились те, кто приветствовал людей сквозь зубы или нахмурив брови.
Глава YII
А пока что в день заселения, дядя Готлиб заочно познакомил их с не менее чем он замечательными соседями, что жили напротив. Вернее, прямо напротив их дома располагался незастроенный участок, за которым виднелся арык для полива огородов противоположной стороны их улицы и одной из следующей за ней – центральной. Этот пустырь заблаговременно облюбовал отец:
– О, мине, как раз хорошо будеть тут о то разворачуваться на машине.
Со слов дяди Готлиба, слева от пустыря проживала семья Шрёдер, главой семьи в которой была тетя Марта, проживая с «обнеметченым» украинцем Иваном – пастухом совхоза, четырьмя их сыновьями, младший из которых, тоже Ваня, был ровесником Павлика, и двумя дочками, Лизой и Лианной – приблизительно одногодками Аньки и Ольки. Справа – семья, где всё было до наоборот, хотя в ней и главенствовала тоже жена, только русская – Ларина тетя Маша, но у них было четверо не сыновей, а дочек – Вера, Надежда, Любовь и Татьяна. К Татьяне, которая окажется Толькиной одноклассницей, лет до четырнадцати (с подачи, кстати говоря, ее же матери), весьма основательно прилипнет прозвище Таня-Матаня, точнее, просто Матяня. А их отца – «обрусевшего» Освальда Андреевича Бендер, неизменного преподавателя по труду Калининской школы, будет преследовать подпольная кличка Остап Бэндэр, несмотря на то, что тот будет полной противоположностью героя из «Золотого теленка»…
Попрощавшись уже после заката солнца с дядей Готлибом, и по причине отсутствия в патронах лампочек, они впотьмах наспех постелили на пол в большой комнате то, что удалось на ощупь обнаружить из постельного, пришедшего в контейнере, улеглись, наконец, на ночлег в своем новом жилище.
Поскольку отец, по своему обыкновению, засыпал исключительно после переговоров на самые разнообразные темы, так же и на новом месте, когда все более или менее угомонились, он положил начало беседе и в сей раз:
– У гостях то оно хорошо, а дома хоть пёрднуть можно… Ну, вот мы и на Юге, язви… Та на новом жеш месте о то… Та у своей жеш хате… – сладко зевнул он, и после небольшой паузы продолжил, – Ну и хфамилия ж у о того Готлиба – Гер-мес. Это ж кака-то не русска о то хфамилия… А так, засранец, чисто говорить