– Что за источник? – спросила Татьяна.
– Харьковской минеральной воды.
– А разве там можно купаться?
– Нельзя. Но, если очень хочется, то можно.
– Еще милиция заберет, – предположил Саша.
– Милиция в такое время туда не сунется. Опасно, – снова пошутил я.
Вскоре оказались у источника. Там было хоть какое-то освещение. Помню, несколько раз порывался войти в ручей, куда из десятков водоразборных труб шумным потоком стекала минеральная вода. Но, более трезвая, чем я, парочка, смеясь, успевала меня удержать.
Подурачившись, попили водички и тронулись дальше. Теперь нам предстояло преодолеть довольно крутой затяжной подъем. Шли медленно, часто останавливаясь, чтобы Татьяна могла отдохнуть. А она не замолкала ни на минуту. Похоже, ей нравилась наша необычная ночная прогулка.
«Какие счастливые», – подумал я, и снова загрустил. Татьяна, почувствовав мое состояние, наконец, утихла, и мы некоторое время шли молча. Потом она взяла меня под руку и ускорила шаг. Саша, слегка отстав, шел позади.
– Это ты свою девушку вспомнил, которая умерла? – тихо спросила Татьяна. «Надо же, и об этом доложил», – с досадой подумал я, но кивнул. Всю оставшуюся часть пути мы так и шли с ней под руку. Она что-то говорила, но я уже не слушал никого, охваченный своими мыслями.
Момент прощания с Вондрачком и его молодой женой не запомнился ничем. Четверть века ничего о них не слышал. И вот в телефонной трубке вдруг возник его голос, напомнив смешное прозвище, которое мы оба когда-то носили.
– Здравствуй, Вондрачек, – ответил ему, – Ты где?
– Я-то у себя на Родине – в Москве. А вот ты как здесь оказался? Живешь здесь уже столько лет, а я и знать ничего не знаю. Хорошо, Гаппарыч рассказал о тебе, когда приглашал на встречу. Ну, я туда, конечно, не пошел, а телефончик твой у него взял. Может, встретимся? Ты где сейчас?
И мы тут же договорились встретиться через час на Лубянке.
Я узнал его сразу, хотя он и стал вдвое шире, и, казалось, врос в землю.
– Ну, Вондрачек, ты и отощал, – пошутил, оглядывая его пышные формы.
«Хорошо питался все это время», – подумал я.
– А ты совсем не изменился, Вондрачек, каким был, таким остался, – радостно смотрел он на меня.
Оказалось, в Москве он живет не так уж и давно – со времени путча, а до этого служил в Сибири, а потом в Польше и в Чехословакии.
– Надо же, пан Вондрачек, попал в Чехию. Ну и как там? – с интересом спросил его.
– Не так, как было во времена Вондрачков, – со смехом ответил он, – Да, собственно, я там почти ничего не видел. Был в такой же части, как и везде.
– А сейчас, где служишь, или уже на пенсии?
– Здесь, – махнул он рукой на здание госбезопасности, что на Лубянке, – А на пенсию вот-вот отправят.
– А что ты здесь делаешь? – с удивлением спросил его, – Ты же не по этой части.
– Как раз по этой. Меня и еще несколько наших сразу определили