Я полистал их с большим интересом. Жаль, что Паоло не порадовал меня ничем подобным, а короткая журнальная реклама была намного бедней, чем то, что продемонстрировал Никулишин. Мой выбор был сделан мгновенно. Можно сказать, то была любовь с первого взгляда. «Simec» и только «Simec».
– Ну, как? – улыбаясь, смотрел на меня Никулишин.
– Нет слов для возражений, – ответил ему.
– Вот вам, Анатолий Афанасьевич, телефон и факс Ларисы. Позвоните ей и договоритесь о встрече.
– А кто такая Лариса?
– Это жена господина Чендерелли, представителя фирмы «Simec», – пояснил Никулишин.
В тот же вечер связался с Ларисой. Представившись на английском языке, услышал сдержанный смех.
– Говорите по-русски, Анатолий Афанасьевич. Я русская, – обрадовала Лариса.
Я передал ей по факсу подготовленный запрос. Она заверила, что тут же перешлет его Серджо в Италию. Так я узнал, что господина Чендерелли зовут Серджо.
Это случилось в канун католического Рождества, а через день мне пришла смешная поздравительная открытка от Серджо Чендерелли. Меж тем фирма «Breton» по-прежнему хранила молчание.
А в средине января девяносто пятого года мне позвонила Лариса и передала приглашение Серджо посетить их представительство в Сокольниках.
В назначенное время уже был у двери обычной квартиры в кооперативном доме. Дверь открыл сияющий лучезарной улыбкой Лучано Паваротти – так они были с Серджо удивительно похожи.
– Буон джорно, Анатолий, – приветствовал меня Серджо.
– Здравствуйте, господин Чендерелли, – ответил ему.
– Я не господин. Зови меня Серджо, – сходу предложил хозяин и тут же перешел на итальянский. А позади него улыбалась миловидная, довольно молодая женщина, очевидно Лариса.
– Серджо, говори по-русски, – предложила она.
– Не могу, – ответил Серджо, – Пажалюйста, – жестом предложил он мне войти и отошел в сторону.
– Раздевайтесь, Анатолий Афанасьевич. Он все понимает, а говорить стесняется, – пояснила Лариса.
Так я познакомился с главными действующими лицами моего многолетнего сотрудничества с фирмой «Simec».
Серджо был полным антиподом Паоло. Шумный и смешливый, Серджо мгновенно повел предметный разговор, в отличие от интеллигентного и предупредительного Паоло, не знавшего, о чем со мной говорить.
Уже через час общения, мне показалось, что знаю Серджо всю жизнь. Более того, давно забыл, что он говорил по-итальянски, а я по-русски. Казалось, мы говорили на одном языке – настолько сблизило понимание технических вопросов.
– Это, Анатолий Афанасьевич, можно считать до десяти, а потом десятками и сотнями, а можно считать до двух, а потом двойками, – переводила мне какую-то галиматью Лариса, – Вам понятно? – спросила она, встретив мой удивленный взгляд.
– Лариса, это он мне пытается