– Это, говоришь, Степан Степаныч, сын Алексея Мартынова? – спросил выходящий из кабинета вместе с Бодровым в это самое время городской глава Иннокентий Безродов.
Николай, зажав пойманную муху, вытянул руки по швам. Подойдя с суровым видом, грузный Безродов пристально поглядел на Мартынова, отчего тот слегка оробел.
– Похож, ой как похож! – неожиданно улыбнулся в свои, закрученные по- пожарному, усы глава. – Ну, так тому и быть – служи Николай Алексеевич, как отец твой служил.
Безродов протянул новому помощнику брандмейстера руку. Николай разжал кулак, выпустив пленённое им насекомое, и с благодарностью принял рукопожатие. Муха тут же взмыла вверх между носами главы и Мартынова, и Безродов внимательно проводил её взглядом.
– Да-с. Тепло будет, – с пророческим видом сказал он…
Мать Николая Дарья Ерофеевна и сестра его Мария, едва выплакав все слёзы по мужу и отцу, вновь рыдали, узнав о Колином решении. Дарья молилась богу беспрестанно, чтобы тот вразумил раба своего и её сына поменять свой выбор.
– Не пущу, костьми лягу! – успевшая поседеть в свои сорок лет от горя, кричала она в первый же вечер сыну. – Мало нам смерти, ты же один хозяин в семье остался. Маша замуж пойдёт, с кем я буду? А сгинешь ежели в огне этом, как отец? Будь она проклята, служба эта!
– Хватит, матушка! – резко встал терпевший этот бабий вой Николай. – Сказано, буду дело отца продолжать. Хорошие люди от меня этого ждут, и я их ожидания не предам.
Сестра Мария, напротив, удержав слёзы при брате, подошла и обняла его. В ней, в свои одиннадцать только начинающей взрослеть, уже была видна стать, доставшаяся ей от бабки-турчанки Изиды. Изиду – высокую, с чёрными раскосыми глазами, небольшой упругой грудью и тёмными волосами – когда-то дед Маши есаул Ерофей Якунин привёз в Оренбург из похода то ли силком, то ли по обоюдной любви. Николай погладил сестру по голове. Он делал это всегда, когда Маша, наказанная отцом за какую-нибудь провинность, в слезах бежала за жалостью к старшему брату.
– Маша, хоть ты матушку нашу образумь, – попросил в свою очередь её брат. -Нету у меня пути иного, как этот. Батюшка доволен будет, вот те крест!
Утерев