Один задира из параллельного класса повадился неожиданно толкать тех, кто стоял, упершись спиной в стену. Все, естественно, падали от неожиданности, как кегли, что чрезвычайно его забавляло. Как-то раз он толкнул меня, однако я устоял на ногах и так толкнул его в ответ, что он налетел на мальчика, который находился возле него слева, а тот в свою очередь, упал на соседнего мальчика. Получился эффект домино, и все школьники, кто стоял, прислонившись спиной к стене, их было человек восемь, опрокинулись вбок, упали на пол и ушиблись. Все решили, что инициатор я, и возмущенно двинулись на меня, у некоторых даже слезы стояли на глазах, так больно они упали. Мне в довольно жесткой форме пришлось объяснять, кто на самом деле мешает всем спокойно стоять у стены. После этого этот задира, присмирев, не толкнул никого ни разу и вообще навсегда забыл о своем опасном развлечении, а, кроме него, никто больше так не делал.
Именно тогда меня стал мучить вопрос, почему есть такие мальчики, которым неймется? Им хочется не просто играть, а подставлять. Выигрыш в честной игре им совершенно не интересен, зато доставляет наслаждение удар исподтишка, когда другие валятся и бьются, а они к этому как будто не причастны. Этот вопрос остается для меня открытым до сих пор, только теперь он по большей части касается взрослых мальчиков с сединами в волосах.
Глава вторая
Однажды ранней весной после уроков мы играли в войну с мальчиками параллельного класса. В конце концов, мы погнали их, однако они перебежали через дорогу, она проходила у школы, в то время машины по ней ездили редко, забрались на небольшой холм из льда, который сгребла с дороги снегоуборочная машина, и стали дружно кидать в нас льдинами, не давая приблизиться. Куски льда были такими тяжелыми, что, наверное, могли сбить с ног, если бы попали в голову.
Никто из моих пацанов не решался перейти в наступление, тогда я, прорычав что-то нечленораздельное, ринулся вперед. Лед свистел в воздухе, от одного куска я увернулся, убрав голову, а второй с лету ударил прямо в челюсть, да так, что у меня искры из глаз посыпались, однако я не подал вида, и, стиснув зубы, проскочил опасный участок. Наши противники мгновенно сникли, их артиллерийский огонь ослаб, и мои пацаны кинулись следом за мной. Мы взяли первую в нашей жизни боевую высоту, а наши враги позорно бежали.
Конечно, мы не представляли себе, что такое настоящая война, однако очень скоро мне довелось сравнить то, что сделали старшеклассники нашей школы после начала войны, с тем, что сделали старшеклассники – мои современники. Тогда в глубоком детстве год разницы в возрасте казался целой