– Прошу прощения, что мешаю вашему психотическому экстазу, но мне надо позвонить.
Их истома неудержимо сходила на нет. Они умильно смотрели на меня совершенно щенячьими, умоляющими глазами. Они снова нуждались в моих услугах, но как они будут расплачиваться? Мир жесток; факты экономической жизни безнадежно жестоки. Я присел на край кровати под прямым углом к Ирме, и, пока я листал телефонный справочник, она робко просунула палец мне между ягодицами. Я проигнорировал данное поползновение. Дозвонился до «Карибских авиалиний» в Кеннеди, выяснил, что у них действительно есть утренний рейс, спросил, сколько стоят билеты, и понял, что мне не хватит даже на экономкласс. Поэтому я велел Ирме вытащить палец из моей задницы и наехал на Честера по поводу прискорбной нехватки наличности у него в кошельке. Но Честер был кроток и дружелюбен. И даже выразил готовность помочь советом. Он сказал:
– Тебе надо поехать в Майами и отработать проезд. Там все побережье заставлено миллионерскими яхтами. И на островах тоже. На Ки-Ларго, где снимали фильм с Богартом, на Пиджене, на Нижней Матекумбе. Там всегда рады парню, желающему прокатиться в Вест-Индию, если он услужливый, старательный и воспитанный. Им нужны люди работать на камбузе, развлекать скучающих жен и так далее.
– А ты отработал себе проезд? – спросил я.
– Я на камбузе вкалывал, – сказал он. – Уехал из дома, подался в Саванну-ла-Мар. Потом вернулся, не хотел разбивать сердце своей старушке.
– Ну что, Честер, – сказала Ирма, тиская мое бедро, – может, опять сходишь в ванную?
– Ты давай позвони в Ла-Гуардиа, – продолжил Честер. – Авиакомпания «Унум». Они часто летают в Майами. Думаю, ты еще можешь успеть на рейс в шесть утра. Позвони и узнай. У них там «плурибусы», вроде как аэробусы, но не такие большие, поменьше. Но они хорошо зарабатывают на названии[11]. В свое время я тоже работал с этими «плурибусами». Оно, кстати, и патриотично. Я писал им рекламные материалы.
– Это ваша работа? Подвизаетесь в рекламе?
– Прошу прощения, – проговорила Ирма, – а ничего, что я здесь сижу? Может быть, мне уйти, и вы, мальчики, сможете мило поворковать?
– Кое-что из моего есть в подземке, – сказал Честер. Его нагота и вялый, словно поникший ковыль, член (любовь у мужчин ковыляет далеко-далеко позади профессионального призвания) были теперь просто обыденным атрибутом мужской раздевалки. – Соленая рыба от Фолли. У них был «Мастак на соленья», а я предложил: Мастаковский, Реджинальд Мастак-Слюнки-Текут,