В семье иберийцев была ещё памятна быстротечная болезнь Мигела, как вдруг слёг Родерик, и слёг надолго. Может, причиной было переутомление, может – невидимая зараза, даже отец Ильтуд не мог сказать ничего ясного.
– Ладно бы осенью или зимой. – пожаловался он Корнелии, – а то среди лета… Хотя на этом острове летом ненамного теплей, чем у вас в Иберии поздней осенью. Возможно в этом причина частых болезней в твоей семье. Но не тревожься, голубушка. Муж твой человек крепкий, поправится. Давай ему отвары из тех трав, что я оставил, и уповай на милость Господню.
Мальчики внезапно остались без работы, но неожиданное облегчение было им не в радость. Они наготовили полный сундук колец, сделали в мастерской капитальную уборку, но плести кольчужное полотно без руководства Родерика не решался даже хваткий Энгус. Им было совестно тратить своё время на игры и развлечения, пока оружейник болел, поэтому они обратили всю свою энергию на помощь Корнелии в её хозяйственных заботах. Особенно активно они занимались добычей припасов на зиму. Лесные коренья и грибы, рыба и дичь, всё это доставлялось домой и обрабатывалось. Кевин вновь был на высоте, поскольку ему удалось подстрелить в лесу лань, а также отыскать дупло, полное медовых сот диких пчёл.
В охоте и рыбалке Мигел был ему незаменимым помощником, а вот Энгус просто томился от скуки. Однажды, собравшись на ужин, мальчики услыхали, что Корнелия разговаривает с кем-то на улице. Когда римлянка вошла в дом, лицо её было очень озадаченным. Мигел спросил у матери, что случилось.
– Супруга Габура Игерна интересовалась, как здоровье Родерика. – ответила Корнелия, и добавила, пожав плечами, – Странно…
Кевин присвистнул, Энгус нахмурился, каждый был удивлён. Семья Габура была тёмным пятном на Улице Оружейников. Грубый хозяин, сварливая хозяйка, и их сыночки – Рин и Мэлгон, с повадками шакалов и стервятников, доставляли немало огорчений своим соседям. Правда, напрямую они никого не обижали, поскольку все, кто жил с ними рядом, могли постоять за себя, но на мелкие подлости и пакости были очень даже способны. Все в королевстве знали, что Габур был братом Шеймуса – кожевника, который забил насмерть усыновленного им мальчика, и был казнён королём Лугайдом. И все в королевстве предполагали, что Габур вполне может окончить жизнь похожим образом. Кузнец Ирголл, так тот откровенно его терпеть не мог, и нередко говорил в присутствии Кевина, что «Такому, как Габур, впору дружить с лесными разбойниками. Да только они у нас не приживаются, вот и страдает человек от одиночества». А с семьёй Родерика у Габура были свои счёты, поскольку он, как и Ибериец, работал над изготовлением кольчуг. Не то, чтобы Родерик составил для Габура непреодолимую конкуренцию. Но видя его успех и славу, Габур проникся к нему завистью, и нередко можно было услышать в кабаках, как толстяк хает Родерика