– Я не понимаю, – призналась Ванесса. – Добро – это ведь непричинение боли и…
Инга только отмахнулась. Приказала:
– Показывай, где эти… герои.
– Вы что себе позволяете? – Инга металась, как тигр, между сидевшими во дворе ребятами. Те остолбенели на местах: кто над пойманным в лесу волчонком, кто – вальяжно прислонившись к дереву. – Это что ещё такое? Трубка?
Она выбила изо рта подопечного презрительную цацку. Паренёк схватился за щёку и взвизгнул:
– Это не трубка! Муляж! Проверьте, проверьте!
Инга резким движением отвернулась от него. Взгляд её горными снегами висел над ребятами, грозя превращением в лавину. Ребята сжимались в комки, с ужасом наблюдая за взбесившейся сопроводительницей.
Никогда с ними не обращались так.
Инга вычурно выругалась и отобрала у парнишки-без-трубки волчонка. Зверёк скулил и никак не хотел убегать, норовил залезть женщине под куртку. Инга украдкой смахнула злую слезу, взяла малыша на руки и наставила указательный палец на Ника.
– Мы учимся убивать, – услышал Ник свой непривычно твёрдый голос. Грудь сама выпрямилась, голова поднялась, в углу рта тень усмешки – истинно герой Моррисоновских фантазий. Инга подняла брови.
– Да? Учитесь? – ласково спросила она. – Прямо так и учитесь, хотя к сословию воинов не принадлежите? Молчать! – рявкнула она. – Дай слово идиоту, он тебе весь мозг… съест. Моя очередь! Вы что думаете, недоумки – едва научитесь убивать, как станете крутыми? Вышел в чистое поле и всех врагов побил? Раз-два, финт ногой и враг повержен? Кишки фонтаном, гип-гип ура?
Кто-то поднял руку, надеясь вставить слово в монолог. Инга шлёпнула его по руке, вынуждая опустить. Смотрела, вдруг поняла прятавшаяся за деревьями Ванесса. Сопроводительница тоже смотрела то, что транслирует Моррисон.
– Ваше время вякать кончилось в тот момент, когда вы затеяли эту дрянную сценку! Запомните: всё, что он вам показывает – враньё! Чистой воды! А вы хлебала раскрыли – ура, показывают, что нельзя, – она скривила рот, как древняя маска, и свела глаза к переносице, изображая ребят, и вернулась к прежнему лицу: – Придурки! Настоящая война – это не одному на десятерых выйти с ножичком наперевес! Так не бывает! И Моррисон так на самом деле не может! Это постановка, мать вашу! Конечно, где вам – уметь различать постановку… по каналам показали, значит, правда! Стыдно! Умники… Настоящая война – это грязь, кровь, смерть друга! Когда ты пошёл в атаку, но не успел сделать двух шагов – и ты убит! Да вы, шмакодявки, сбежите, когда вы увидите настоящих бойцов лицом к лицу! Скулить будете почище этого щенка!
Ну что ты раскричалась, женщина, думал Ник. В показах Моррисона женщин всегда спасают, а ты кричишь, как главный злодей. Неправильная ты.
– А ну слушать меня! – Инга подскочила и потрясла Ника, хотя тот был на голову её выше, за грудки.