Я тебя не люблю. Вячеслав Владимирович Стефаненко

про Нину, да он и не спрашивал. Я приходил к Нине, но вариант вернуться к ней окончательно не рассматривал. Нина закрутила роман, потом еще один, а я остался к этому равнодушен. Она хотела еще быть привлекательной для мужчин. Статус «брошенной жены» был нестерпим ей. В ее возрасте это была слишком тяжелая ноша. Нина выглядит намного моложе своих лет, она выглядела так всегда, но к сексуальному удовольствию это мало относится. «Обидеть меня все равно, что обидеть ребенка» – у Нины это было любимое выражение, я называл ее «девочка-женщина» из-за особенностей ее фигуры: маленькая грудь, но довольно приличные для женщины бедра. Все-таки детскости в ней было больше, и потому занятия с ней сексом все чаще стали вызывать у меня стойкое чувство вины. Оно появлялось сразу после близости и потом цепко держало мою психику дня два или три. А еще эта дурацкая жалость к Нине. Жалость преследовала и раздражала меня всегда, и особенно – как только я ушел от жены.

      Мозги, печень, весь мой возрастной ливер разом почувствовали – жалость есть составная и обязательная часть любви, она есть обязательная функция жизни. Без неё любовь испаряется, как вода в пустыне. Как камертон для настройщика есть эталон правильного звука, так и Нина была для меня эталоном настоящих чувств и настоящих отношений. Как рентгеном Нина просвечивала меня насквозь, и спрятаться от ее всёпонимающего взгляда было невозможно.

      Но не хватало удовольствия, сравнимого с пирожным, сладкого и вкусного, какого нет в том самом хлебе насущном, который дает нам возможность лишь утолить голод и просто забыть о еде. Сладкое и вкусное можно получить только от таких, как Ольга. Я пристально всматривался в неё, стараясь обнаружить такую же искренность в выражении чувств, такую же преданность, как у Нины, которая была для меня высокой планкой, я с трудом дотягивался до неё. Удовольствие как мотивация отношений с женщиной всегда сильна, но всегда недостаточна, и потому я чувствовал, что попал в тупик. А все потому, что… «Ну откуда это мне так знакомо?»

      Нина и Ольга – две стороны одной медали: жалость и преданность на одной стороне, страсть и удовольствие на противоположной.

      «И за то, и за другое надо платить», – говорил я себе.

      Оплата удовольствия уже шагала рядом широкими шагами. Чем придется платить за преданность, было тоже понятно – такой же ответной преданностью и заботой о Нине. Так разрывался я между двумя Ж – между Жалостью к одной и Желанием к другой.

      Но терзать себя, как Фалин, шестнадцать лет в мои планы не входило. Я сам создал ситуацию, при которой Ольге ничего не оставалось, как уйти от меня. Здесь я проявил незаурядные способности, включая бестолковость – частую спутницу в моей жизни. Я умышленно делал все, чтобы мы расстались, вот только какие будут последствия, я не предвидел, о последствиях я старался не думать. Я сам повесил на стену ружье и стал дожидаться последнего акта, ничего не делая для того, чтобы наша с ней пьеса никогда не закончилась. И это с моей-то способностью логически рассуждать и раскладывать все по полкам!

      Я не смог предвидеть свою будущую «ломку», которая всегда тем болезненней,