– Э-э-э-этого не может быть! Что ещё за чудо-юдо? – присматриваясь, едва находил слова Степан.
К собственному удивлению, он понял, что шерсть незнакомки была не надетая, не поддельная, а её исконная, родная. Перед ним предстала девушка-важенка, сохраняющая в себе человеческую женственность и миловидную привлекательность в животной, оленьей форме. Сочетала природную уникальность и безупречную утончённость, являлась особой исключительной, благородной породы и редкой красоты.
– Всё это н-н-на тебе?! Настоящее?! Не-не-невероятно! Это неправдоподобно! Ты кто такая?! – не переставая пялиться на незнакомку, удивлялся Степан.
Он всякое повидал, но ничего подобного никогда не встречал. Девушка-важенка продолжала молчать, озираться по сторонам и прижиматься к дереву. Она пугливо выглядывала из-под веток, раздвигая их руками, и роняла на землю снег. Ногти играли на свету бликами, как после только что сделанного маникюра. Слезы застыли на ресницах, как льдинки среди иголок хвои, но незнакомка не плакала. Влажные глаза сдерживали в себе боль крепким терпением.
Раскидистая сосна ершилась густыми щёточками длинных зелёных иголок, позволяла свободно за собой прятаться, но обходя со стороны, Степан всё же рассмотрел таинственную незнакомку. Она была обнажена, если тонкая коричневая шерстка, покрывающая тело, могла выдаваться за одежду. Большие груди со стоячими сосками цвета спелых черничных ягодок держались высоко и с виду казались упругими, как мячики. Округлые, манящие, ни на что не похожей, уникальной каплевидной формы, даже спрятанные хвойными ветвями, они бросались в глаза выпуклой выразительностью и высоко вздымались при глубоком, частом дыхании. Грациозные линии талии очаровывали элегантностью и бережной плавной дугой уходили в широкие, необычайно привлекательные бёдра. Тугой, плоский живот виднелся меж пышной сосновой зелени и красовался в центре светлой ямочкой пупка. Рядом с узловатой вязью корней просматривались длинные стройные ножки. Голени в белой шёрстке, будто одетые в чулки, восхищали изяществом