Иван умылся, побрился и пошел одеваться, а Мишка все еще стоял в умывальнике, внимательно всматриваясь в свое зеркальное отображение. Домывать пол он явно не торопился.
Часы уже пробили 10—00. По радио передавали последние новости. Диктор одинаково бесстрастным голосом говорил о подготовке трудовых коллективов к проведению Ленинского коммунистического субботника, продолжении космического полета Владимира Ляхова и Валерия Рюмина на борту орбитальной станции «Салют-6», всеобщей забастовке государственных служащих Великобритании, Китайской агрессии против Вьетнама, наводнении в Польше… И только когда заговорил о паводке на Полесье, немного оживился. В словах диктора зазвучали нотки сопереживания:
– При участии первого секретаря Центрального Комитета коммунистической партии Белоруссии Петра Мироновича Машерова правительственная комиссия и руководители пострадавших от наводнения областей с учетом создавшейся обстановки разработали дополнительные меры по борьбе со стихией и ликвидацией последствий затопления. Перед всеми партийными, советскими и хозяйственными организациями поставлены четкие и конкретные задачи: обеспечить доставку во все отрезанные населенные пункты продовольствия, уберечь от разрушения жилища и хозяйственные постройки, использовать все возможности для спасения сена и других кормов, вывозки картофеля, свеклы с буртов и кагатов…
Внимательно выслушав, Иван выключил радио, сел завтракать. Ел нехотя, через силу. Вместе с весенним теплом в тело, казалось, вливалась какая-то слабость, сонливость. Иван хотел было после завтрака прилечь, но в дверь постучали, и в комнату вошла воспитательница общежития Зоя Владимировна Чуйко, моложавая бойкая женщина.
– Сегодня уборка территории, – коротко сказала она. – Собирайся.
Делать было нечего. Иван оделся и пошел во двор. Там уже работали. Несколько человек, в основном ребята, вскапывали грядки. Девушки убирали мусор, подметали площадку. Иван взял лопату и направился к грядке. Его встретили довольно.
– Нашего полку прибыло.
– Подмога добрая.
– Выбирай себе делянку…
Иван очертил для себя сравнительно большой участок, по-хозяйски поплевал не руки и взялся за работу. Лопата в землю входила легко, черенок тут же почернел от жирной и липкой земли. Данишу вспомнилась Долинщина, родная деревня Заболотье, прибывная вода… И захотелось ему домой, подальше от этой городской суетливой жизни, от своего общежития, в котором жило несколько сотен человек, но не было среди них ни родственников, ни друзей, за исключением Алексея, ни просто хороших знакомых, с кем можно было бы просто посоветоваться, излить свою душу.
Соскучившись по сельской, привычной с детства работе, Иван копал умело, даже ожесточенно. Любовные чувства к Марине, роившиеся внутри его, помалу заглушались и, казалось, с испариной земли поднимались высоко-высоко в небо, чтобы там, то ли исчезнуть, то ли вернуться через какое-то время с новой силой.
VIII
Воспитательница