Вера Петровна: – От себя не убежишь!
Лёша и Екатерина Семёновна продолжают петь:
– На побережье ласковом
Песочек наяву.
Пожалуйста, вот сказка вам,
В которой я живу.
А всюду – околесица.
Но нам волна поёт,
Над морем чайки бесятся,
Швыряя в нас помёт.
Лёша: – Прикинь, мама! Самое синее в мире Чёрное море моё! Но это уже совсем из другой замечательной песни.
Екатерина Семёновна: – По-другому никак, Лёша. Мы скоро будем там.
Вера Петровна: – Но я пока ещё живая, малыши-крепыши! Что-то вы спешите уж больно.
Лёша: – Мы же не говорим, бабуля, что это будет завтра. Но, всё равно же, произойдёт. Никуда не денешься.
Вера Петровна: – Всё очень скоро случится! Доставлю я вам радость.
Екатерина Петровна: – Итак, не слушаем полоумных реплик из зала и достойно завершаем песню!
Снова поют:
– На пляже много радости,
И солнце – через край.
Забудь же ты про гадости,
Кайфуй и загорай!
Завистник пусть повесится!
Мне жить здесь без забот.
Над морем чайки бесятся,
Швыряя в нас помёт
Завершают пение.
Екатерина Семёновна: – Никогда не поздно, дружочки мои, учиться красиво и правильно петь.
Лёша: – У мамы поставленный голос. Да и у меня тоже. Талант не зароешь и не спрячешь.
Уходят на кухню.
Сидящие за столиком переглядываются.
Ульяна (встаёт): – У меня так разболелась голова. Я пойду домой. К вам, Вера Петровна, я буду забегать. Ведь можно? Правда?
Вера Петровна: – Конечно, можно, Уля. Только здесь меня уже не будет. Приходи на мою могилу.
Адатмыра: – Пути господни не исповедимы.
Ульяна: – У вас, у обеих, какое-то мрачное настроение. Завтра всё будет гораздо лучше, чем сейчас. Вот увидите. А настроение поднимется.
Обнимает обеих. Уходит.
Вера Петровна: – Я окончательно поняла, что ни дочь моя, ни внук не станут приходить на мою могилу.
Адатмыра: – Не станут. Они ведь в мыслях уже на море… дурака валяют. Если они не придут, так другие тебя не забудут.
Вера Петровна: – Другие – совсем не то, Адатмыра. Совсем не то.
Адатмыра: – Да и тебя, Петровна, в могиле не будет. Ты отправишься в другой мир, ни далеко – ни близко.
Вера Петровна: – Что-то я не пойму твоих разговоров, Адатмыра. Ты, как будто, даже и не против того, если я умру.
Адатмыра: – Нет же никакой смерти, Петровна. Существуют только переходы из одной обители в другую. Кто не рождался, а был и есть всегда, тот не умирает. Всё мы – часть Мироздания и Господа. Он никогда не позволит хоронить даже мельчайшие свои частицы. Впрочем, всё бесконечно – и великое, и малое.
Вера Петровна: – Больно мудрёно говоришь. Не по моим мозгам.
Адатмыра: – Ничего такого мудрого я не говорю. Но я пришла за тобой.
Вера Петровна: – Надо же! Так ты, Адатмыра, получается, смерть