Адатмыра: – Земные годы ничего не определяют. В этом мире человек живёт до тех пор, пока он кому-то необходим. Бывает, что и молодые уходят. Но тех Господь забирает в самые лучшие миры. Так надо. Но почему, не знаю.
Ульяна: – Слышала я об этом. По телевизору даже говорят. Но человеку одна жизнь и дана. Другой не будет. О вечной жизни говорят только мечтатели и романтики. Им так хочется. Сами ошибаются и людей вводят в заблуждение. Но вы, Вера Петровна, ещё крепкая… На двух работах трудитесь.
Вера Петровна: – Чувствую, что всё уже позади, Ульяна. А эту фотографию дочери своей Катерине прямо сейчас и отдам. Хочу, чтобы на моём памятнике был молодой образ. Не желаю выглядеть старухой даже на погосте. Я всегда была молода, и силы, энергии у меня на всё и всегда хватало.
Ульяна: – Это состояние грусти у вас такое… временное. Настроение обязательно поднимется.
Адатмыра: – Настроение – всего лишь, волны. Они разные.
Появляется Екатерина Семёновна. Саркастически смотрит на них.
Екатерина Семёновна: – Спелись, голубки! Компания бастующих. Пятая колонна! Но домашнего пошиба.
Вера Петровна: – Подойди-ка сюда, Катя!
Екатерина Семёновна (подходит): – Ну, что ещё?
Вера Петровна (протягивает ей фотографию): – Хочу, чтобы на моём памятнике была вот эта фотография. Чувствую, что она очень скоро понадобится. Не надо ни какой другого снимка, только он мне нравится.
Екатерина Семёновна берёт фотографию, кладёт на сервант.
Екатерина Семёновна: – Как скажешь, мама. Но тебя, моя старушка, и кувалдой не убьёшь! Размечталась!
Уходит на кухню.
Вера Петровна: – Такие вот добрые слова от родной дочери слышу. Так всегда. Порой волком хочется выть. Разве я заслужила такого отношения к себе?
Адатмыра: – Ты права. Очень жестоко и несправедливо. Не по-людски получается. Но не печалься, Петровна. Всё будет нормально.
Ульяна: – Неужели я когда-нибудь стану точно такой же, как Екатерина Семёновна. Не хотелось бы.
Адатмыра: – Ты не станешь такой, Ульяна. Тебе не дано. Ты почти прямолинейна, но справедлива, и к людям относишься с пониманием и сочувствием.
Ульяна: – Вы не обижайтесь, Адатмыра. Но мне совсем не нравится ваше имя. Оно совсем не красивое, и ничего в нём нежного нет.
Адатмыра: – Имя себе выбирают не дети, а родители. Мне, Ульяна, всё равно, как меня зовут и что означает моё имя. Всё совсем не в наших руках.
Вера Петровна: – Да. Всё в руках Господа.
Ульяна: – Но ведь говорят же, что на бога надейся, но сам не плошай. Есть такая русская пословица.
Вера Петровна: – Пословиц и поговорок много, но они часто противоречат друг другу. Да и не во всех из них мудрость заключена.
Адатмыра: – Может быть, и так.
Ульяна: – Мне пора идти. А то мне кажется, что я уже начинаю раздражать своим присутствием и Екатерину Семёновну, и Лёшу.
Появляются Екатерина Семёновна и Лёша. Держатся за руки.
Екатерина