– А ведь некоторые успели хлебнуть, – припомнил он, ставя стакан обратно на стол.
Ел я, смотря в столешницу, поэтому не видел, кто подошел к столу, хотя шаги слышал. Подняв голову, я обнаружил стоящего рядом майора Тонина. Посмотрев на него, я вернулся к разглядыванию рисунка на скатерти, поведя мокрыми плечами.
Прочистив горло, майор постоял еще пару секунд, развернулся и направился обратно.
Подняв голову, я посмотрел на пустой стол. Патронов не было. Поглядев вслед майору, который медленно шел, ссутулив спину, я взял нож, встал и посмотрел на старика – тот был пока еще жив.
Я успел сделать к старику всего пару шагов под слова лейтенанта: «Не стоит, Вячеслав. Он того не стоит… Да, оставь нам хоть немного. Знаешь ли, тоже нервы не на месте…» – как услышал быстрые бухающие шаги. Обернувшись, увидел вбегающего во двор Васечкина с винтовкой в руках.
Заметив за столом Курмышева, он быстро доложил:
– Машина. Вроде сюда едет!
– Я гляну. Предупреди майора, – быстро сказал я лейтенанту. Идти к сараям у меня не было ну никакого желания. Хватит, насмотрелся. Молча кивнув, Курмышев вскочил и бегом скрылся за сараями, я же в это время, положив нож обратно на стол, энергичным шагом шел к воротам, от которых к лесу шла слегка заросшая дорога.
– Где? – спросил я у Виктора, доставая из чехла бинокль.
– Вон там, где опушка! Поработал и замолк, – указал рукой Васечкин.
– Угу. Вижу, что-то белеет… – тихо сказал я, всматриваясь в непонятное пятно, и когда оно шевельнулось и опустило такой же бинокль, как и у меня, понял, что вижу милиционера.
«Додумался по лесу в белой гимнастерке шастать. Ее же за километр видно!» – подумал я, недоуменно покачав головой.
– Суворов, что там?
Голос майора был уставший и какой-то безэмоциональный, как мне показалось.
– Похоже, что наши, товарищ майор. Один в форме милиционера. Белая гимнастерка и синие галифе. Больше не видно, но кто-то там еще есть.
– Где? Не вижу. – Мы стояли так, чтобы кусты смородины скрывали нас наполовину.
– От того места, где мы вышли, метров триста направо.
– Теперь вижу. Действительно милиционер, – согласился майор.
– Товарищ майор, уходить надо, и как можно быстрее. Через несколько минут стемнеет, как бы не вляпаться. Лучше посмотреть в доме, что с собой брать, и уходить, – закинул я удочку. Меня действительно озаботила та анархия, что творится сейчас в группе. Один часовой, остальные заняты с ранеными. Понятно, что нужно позаботиться о них, но не всем же! Пару человек мне не помешает – подготовиться к отходу. Припрется кто-нибудь, как вот сейчас, и бери нас голыми руками.
– Мародерничать? Не допущу! – начал было заводиться майор, но я прервал его спокойным тоном.
– Какое мародерство? Вы эту ночь на земле провели? Много народу дохает? А у Кислова подошва оторвалась, ходит с бечевкой перевязанной? А раненого долго собираетесь на руках нести, если есть телега и лошадь? А мясо? Продовольствие? Вон куры, козы, взять на веревке, и когда надо – на убой!
Я начал заводиться. И мне было