Пытаясь устоять, Адриана до белизны сжала пальцы на крае стола.
– Ты эту историю себе рассказываешь? – Шагнул я к секретарю. В висках, заглушая собственный голос, пульсировал гнев. – Про голодного профессора, который спрятал голову в трудоголизм?
Теперь впритык подошел я. Адриана съежилась.
Тень на полу извивалась, пытаясь нырнуть под стопу – чтобы я, потеряв контроль, рухнул в ждущую рядом бездну.
Палец за пальцем, я разжал кулаки. Положил горячую ладонь на мягкий изгиб бедра Рин – там, где она ударилась. Где пульсировал огнем наливающийся кровью синяк. Успокаивая сначала боль, затем – опухоль.
Нужно было извиниться, но не получалось.
Поэтому я просто смотрел девушке в лицо.
Зеленые глаза Адрианы блестели. Тело под пальцами била мелкая нервная дрожь. "Пожалуйста, не плачь", попросил я мысленно. Стоило подумать – из правого глаза Рин покатились крупные сверкающие слезы.
– За-зачем я вам? – Адриана закусила губу. – Зачем всё это? Ваши дурацкие книги… Я ничего в них не понимаю! Это всё ненужное. Никому ненужное.
– Понимать – недостаточно. – Горечь во рту. – Я бы хотел…
Хотел объяснить. Показать не один фокус, а тысячу. Научить тысяче фокусов, потому что ты мне подходишь. Я чувствую, что подходишь. Не так, как та Единственная женщина, но лучше чем любая другая.
Адриана вывернулась и, всхлипывая, побежала к двери. Сообразила, что на улице холодно. Рванула к шкафу с верхней одеждой.
– Стой! – Я прыгнул, пытаясь опередить. – Рин, стой!
Но девушка уже распахнула дверцу. Из шкафа выпала сначала коробка, которой я прижал руку Лиз, затем – рука, а затем и сама Лиз.
Адриана отскочила от трупа – и завизжала.
Я прыгнул к девушке и, поймав сзади за талию, зажал ей ладонью рот.
– Рин, я объясню. – Она все еще орала мне в руку, уставившись на упавшую к ногам Лиз. – Я могу объяснить!
Адриана вдруг развернулась бедрами – и вогнала локоть мне в ребра. Я задохнулся от неожиданной боли, руки разжались – а Рин отскочила. Второго удара я не увидел – лишь тень, летящую в лицо. Мелькнули верхние полки шкафа и потолок, затылок треснулся обо что-то – и мир вспыхнул сначала черным, а затем алым.
Прошла секунда, прежде чем я осознал, что лежу на полу. У лица пошатывались каблуки-шпильки. Хотел подняться, но вдох расколол тело на части: в носу булькало, в груди горело, голова пульсировала и звенела раздувшимся будильником. Я закашлялся, сворачиваясь в клубок.
Адриана пискнула, на этот раз сама зажала себе рот, и попятилась. Я бросил вдогонку за девушкой Тень – но та расплылась нефтяным озером. Фокуса не хватало. Я все еще не мог поверить, что Адриана меня ударила. И боль отвлекала.
Рин побежала к двери. Вернулась, выдернула из шкафа пальто и выскочила из кабинета. Шпильки, удаляясь, дробно стучали по цементной лестнице. Она еще не кричала.