Я балансировал на мягком, проваливающемся крае ее застеленной синим шелком кровати, в тесной, как посылочный ящик комнате, полной разбросанных книг и музыкальных инструментов. Замерзая от блуждающих по цементному полу сквозняков и прохладного прикосновения к спине. Свет единственной свечи дрожал, и тени покачивались, словно деревья в лесу. Кожа и простыни Терции, а теперь и моя кожа, пахли ванилью так сильно, что в горле горчило.
Немертвая оплела ногами мою талию и жалась грудью к коже, то лаская, то прикусывая шею. Возбуждение прошло, и теперь меня пробирал озноб, мышцы плеч и челюсти окаменели.
В басне про скорпиона и лягушку всё похоже начиналось.
– Мы договаривались. – Напомнил я. – Еще две главы.
Терция загнула лист драгоценного тома и захлопнула его, ударив меня по пальцам. Потянула на себя книгу. Ногти тупо пульсировали болью, но я все равно сжал крепче. Корешок затрещал. Старые волокна переплета разрывались как мускулы под напряжением. Терция дернула. Треск усилился. Она скорее разорвет дневник, чем позволит еще десять минут чтения.
Я отпустил.
Немертвая швырнула книгу под кровать. К горке таких же старинных, переплетенных в бычью кожу, летописей. Бесполезных. Ощущение тщетности усилий накатило, скрутило желудок, мешая дышать.
– Мы договаривались иначе. – Я высвободился из объятий вампира. – В этих книгах пока нет ничего, что…
Терция приподняла верхнюю губу, обнажая клыки. Я заткнулся. Встал, подхватил с пола брюки, и, не поворачиваясь к ней спиной, сунул ногу в штанину. Моя изголодавшаяся по гневу Тень извивалась между книжными развалами, словно армия муравьев-людоедов.
Терция наклонилась на кровати вперед, укутываясь в длинные снежно-луннные волосы. Маленькая, обманчиво-хрупкая, с огромными раскосыми глазами двухмесячного котенка, она смотрела так, словно я ее ударил. Словно это не она последний час мешала мне читать, не она оставила единственную свечу в комнате, не ей все равно, что этот город никак не спасти.
Тень приплясывала, требуя разозлиться и забрать дневник Лара силой. Я натянул свитер, на мгновение опасно потеряв немертвую из вида. Терция пугает меня, и в то же время мне жаль ее. И я не совсем понимаю, как оказался в ее постели. Следовало закончить все неделю назад. Если не раньше. Я поправил одежду и приготовился, что немертвая бросится:
– Я не приду больше.
Вампир застыла. Как будто не слышала. Свеча трещала, выплевывая оранжевые искры. Тени раскачивались.
Я подождал еще немного. Сел на край кровати зашнуровывать ботинки, стараясь не сутулиться. Не показывать слабости.
Терция подобралась ближе и прижалась щекой к моему плечу.
– Кто посмел расстроить моего Колдуна? – Скорее пожаловалась, чем спросила она. Выдохнула прохладой, отчего волоски на шее встали дыбом. – … Моего Конрада?
Заточенный маникюр впился мне в ребра, напоминая, что за отказом отвечать последует боль. В простом мире она живет.
А в моем всё рушится. В буквальном смысле. Сегодняшний день переполнил чашу. В дневнике первого начальника крепости одни намеки, и даже их я получаю по горсти в ночь. Чем дольше тяну – тем больше зданий падают в Каррау. Тем яснее моим врагам, что я не контролирую город. Тем наглее они.
К тому же нескольких опасных часов отдыха, что гарантирует общество сестры Принца, недостаточно. Мне нужен свой дом. А взнос за квартиру сгорел окончательно. Точнее – рухнул.
– Сегодня еще одно здание. – Повернувшись к лунноволосой. – Пока еще без жертв, но…
Ногти Терции впились в кожу сильнее. Вампир неопределенно мурлыкнула.
– Это был дом, в котором я уже снял квартиру. – Сознался я.
– "Без жертв", – фыркнула Терция насмешливо. – Старик кропил наши улицы кровью. Мы поили: перекрестки, стены, колодцы. Дерево, что шумит без ветра, сжимая корнями огненное сердце. И город пел ему, пел, пел, как горло птицы.
Терция погладила оцарапанный бок. Прохлада над жжением.
– Я не маг крови. – Дернул плечами, пытаясь сбросить объятья, но немертвая прильнула еще ближе. Еще плотнее. – Открытой охоты не будет. Никогда. Это ясно?
Терция сглотнула. Тихо-тихо. Потерлась носом о мою шею – там, где яремная вена.
Она недоедает. И я ее не кормлю. Опасно, но пусть думает об этом, а не о границах моей власти над Каррау.
Мысли Терции ушли сами собой в иную сторону:
– Колдун всегда может жить здесь… – Почти нежно. – Рядом.
Я вздрогнул, представив. Терция вдруг отстранилась. В следующий миг она уже была у клавесина – промежуточные движения слились в сплошное белое пятно. Только пламя свечи извивалось, потревоженное ветром.
Вампир опустилась на табурет и откинула крышку инструмента. Нагота не смущала ее. Более того, казалось, что ей так удобнее и естественнее, чем в любимых длинных нарядах. Платье и туфли с блестящими каблуками-стилетами